«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Кстати, свидетельство казака Дударева объясняет одну якобы «ошибку», которую Ермолаев напрасно приписал Шолохову. По мнению Ермолаева, Шолохов в четвертой книге романа будто бы перепутал Григория Богатырева с Петром Богатыревым, — отступать с Григорием Мелеховым в Новороссийск, по его мнению, должен был бы командир 6-й бригады, подхорунжий Григорий Богатырев, а не его двоюродный брат, сотник Петр Богатырев, как это говорится в романе¹¹⁹. Но почему? Как явствует из свидетельства Дударева, Шолохов и в данном случае опирался на свидетельства Ермакова, который, судя по всему, встретил под Новороссийском Платона Рябчикова и Петра Богатырева и, в полном соответствии с реальным фактом жизни, сообщил в романе, что Платон Рябчиков вернулся домой, где вскоре и был расстрелян, а Петр Богатырев выехал в эмиграцию, где умер после войны.

К восьмидесятилетнему казаку Григорию Дудареву из хутора Нижне-Яблоновского у Сивоволова было особое доверие. Он заинтересовал его как старожил с хорошей памятью, умением трезво анализировать события, «Тихий Дон» читал он давно, многое позабыл основательно, это Сивоволова даже радовало, поскольку избавляло от необходимости слушать воспоминания «по-книжному»¹²⁰.

Кстати, эту особенность воспоминаний жителей Верхнего Дона о событиях, описанных в романе Шолохова, всегда приходится иметь в виду: «Тихий Дон» до такой степени укоренен в жизнь, что возникает эффект обратной связи, и не всегда легко отличить, что в воспоминаниях идет от жизни, а что — от книги. Вот почему этот тип источников применительно к «Тихому Дону» всегда требует перепроверки другими воспоминаниями, а лучше — документами. Сивоволов это прекрасно понимал.

Итогом его разысканий, посвященных тому, как сложилась судьба Ермакова после восстания, стал следующий вывод:

«По признанию самого Ермакова, дальнейшая военная судьба у него сложилась следующим образом. В марте 1920 года в результате полного разгрома белоказаков под Новороссийском, не видя иного выхода для искупления вины, сняв офицерские погоны, скрыв свое участие в восстании на Дону и службу в белоказачьей армии офицером, Харлампий Ермаков перешел на службу в Красную Армию. После поверхностного опроса и проверки его назначили командиром сотни в 3-й Донской отдельный Советский конный полк. Вскоре он был перемещен на должность командира эскадрона в 14-ю кавалерийскую дивизию, которую формировал из казаков-отступленцев А. Пархоменко.

1 июля 1920 года за службу у белоказаков Ермаков был послан на фильтр-проверку в Особый отдел 14-й кавдивизии. 5 июля был освобожден. 2 августа назначен командиром эскадрона 80-го кавполка 14-й кавдивизии»¹²¹.

Откройте четвертую книгу «Тихого Дона», ее 7-ю часть, — вы увидите тот страдный путь, который вместе с Аксиньей, а после того, как она заболела тифом, уже без нее, проделал Григорий Мелехов до Новороссийска. В пути он встречает своих самых близких друзей и сподвижников — Платона Рябчикова, Харлампия Ермакова, Петра Богатырева, и видит своими глазами всю степень разложения и деморализации Белой армии, всю трагедию эвакуации, и принимает решение идти к красным.

Дальнейшая судьба Григория Мелехова, касающаяся его службы в Красной армии, дана в книге пунктиром. Сверим этот пунктир «служивской» биографии Григория Мелехова с «Послужным списком» Харлампия Ермакова:

Харлампий Ермаков

«Служил в 3-м Дон[ском] отдельн[ом] совполку на должн[ости] комэскадр[она] по расформированию 3 Дон[ского] совполка попал с пополнением в 14 кав[алерийскую] д[ивизию] ... по должности — помкомэскадрона — апрель, май 1920 г.»

«В бою под городом Львовом при ранении комполка был назначен временно комполка 80, под мест[ечком] Коляковичем ранен...» — август-сентябрь 1920¹²² (Послужной список).

«...Был два раза ранен в сражении с Врангелевскими бандитами под Перекопом, Рожественской и др. местах. Участвовал в боях против белополяков и врангелевских банд. Июль-сентябрь 1920 г.»¹²³

«За службу в б[елой] армии был послан на фильтрацию Особого отдела 14 кав[алерийской] д[ивизии], где был арестован, находясь под следствием Особого от[дела] конной армии и Трибуналом Кон[ной] армии препровожден в Особ[ый] от[дел] Юго-Зап[адного] фронта. За отсутствием обвинения был освоб[ожден] — июль 1920 г.»;

«Уволен в бессрочный отпуск как бывший белый офицер в порядке приказа СКВО № 26/сек—1922 — январь 1922 г.» — Послужной список по строевой части 14 кавдивизии 1-й Конной армии»¹²⁴.

Григорий Мелехов

Из рассказа Прохора Зыкова: «Вместе с ним в Новороссийске поступили в конную армию товарища Буденного, в четырнадцатую дивизию. Принял наш Григорий Пантелевич сотню, то бишь эскадрон, я, конечно, при нем состою, и пошли походным порядком под Киев. Ну, девка, и дали мы чертей этим белым — полякам!» (5, 309).

«Недели через две после этого от Григория пришло письмо. Он писал, что был ранен на врангелевском фронте...» (5, 350).

«Совсем пришел? — спросил Прохор.

— Совсем. Вчистую.

— До какого же ты чина дослужился?

— Был помощником командира полка.

— Чего же это тебя рано спустили?