Тихий Коррибан (СИ)

В ответ графиня качает головой. Не знает она или же не помнит – это не меняет итога. Вероятнее всего, она нашла эту записку в том неизвестном месте, куда ее привел мой брат. Но те, кто доставил ее в госпиталь, явно нашли ее в другом месте. Пока я не могу выяснить ничего больше.

- Я не хочу оставаться здесь, - просит девушка.

- Я выведу Вас, - обещаю я. И собираюсь сделать все, чтобы сдержать слово, чего бы мне это ни стоило.

Мы выходим из палаты и идем к лестнице. На стене пролета висит карта госпиталя. Ход на первый этаж перекрыт решеткой, установленной посередине лестницы для непонятных целей. Стоит ли рисковать и пытаться добраться до противоположного крыла по коридору, где может ожидать что угодно, как мог убедиться я? Если бы здесь был другой выход… Последний раз я вышел из иного мира в свою ванную, может ли этот факт что-то значить сейчас? Логики в этом мало, но, поверив интуиции, я все же решаю, что нужно обследовать больничную душевую.

Комната дезинфекции столь же неуютная, как и прочие. Грибок и ржавчина на стенах, слущившаяся краска, невыносимый дух сырости в воздухе. На вешалке для одежды один чистый хирургический костюм светло-зеленого цвета, а на полу под ним белая обувь медработника. Налджу выказывает желание надеть эту униформу, ведь ей по-прежнему холодно и неуютно в одной лишь тонкой госпитальной одежде. Я отворачиваюсь и только теперь вижу дыру в полу. Не думаю, что дело в моей невнимательности, дыра могла появиться лишь сейчас, ведь и девушка тоже прежде ее не заметила. Одевшись, графиня подходит ко мне и протягивает мне мои вещи, но я настаиваю на том, чтобы они оставались у нее. Разумеется, она пыталась отказаться только лишь из вежливости.

- Вы сможете спрыгнуть вниз? – пытаясь смягчить тон голоса, осведомляюсь я, ожидая, что это предложение все равно напугает Налджу, что и случается.

- Туда? – ее дрожащий палец указывает на дыру. Конечно, эта темная пропасть выглядит весьма зловеще, даже если девушка не слышит в ней голосов.

- Доверьтесь мне, - советую я.

Убедившись, что уверенность и твердость в моем голосе несколько успокаивает ее, я прыгаю первым. И снова во тьму.

Мне тяжело открыть глаза, зрение мое затуманено. Неужели я снова в своей спальне? Но чем здесь все покрылось? Встав и протерев глаза, я осматриваюсь снова. Мне не показалось – это мое поместье, и оно теперь выглядит так, как в моих кошмарах. Стены поросли рыжим корковым лишайником, кое-где открывающим темно-красные округлые ложа спор, похожие на пятна крови. Старые сапоги у кровати выглядят не так, как моя джедайская обувь. Кроме того, за ними оставлены кровавые следы. Да, я много с чем столкнулся в темной больнице, там была кровь, разлитая на полу, но здесь, в моей спальне это не отпечатки подошвы сапог из кожи ранкора, которые все это время были на мне.

Завесы упали с зеркал. И теперь меня снова преследует чувство, что кто-то ходит за мной, бесшумно и поразительно точно держась одной дистанции, словно это ожила моя тень. Голорадио включилось, но из него исходят только помехи, жужжащие и истошно вопящие, вызывающие болезненное ощущение, будто мозг пытаются разрезать тупым ножом. И ни выключить его, ни сделать тише не выходит – оно живет своей жизнью, как и все это проклятое поместье. Пятно на стене кабинета стало отчетливее. Это череп… мандалорский символ, череп мифозавра. Снова головная боль резко усиливается, доводя до полуобморочного состояния.

Мои вещи в кабинете покрылись белой плесенью. С ослепительной ясностью приходит мысль, блуждавшая на задворках сознания еще тогда, когда во дворце были завешены все зеркала: это поместье выглядит так, будто в нем никто не живет уже очень много лет. Будто я умер. Так оно будет после падения дома Дуку. Нет, я ни за что не зайду теперь в тронный зал.

Спустившись на первый этаж и уже по привычке взглянув в окно, я обнаруживаю свои сады мертвыми. Все растения погибли – розовые кусты свернули листья, темно-алые лепестки осыпались, деревья тоже обронили всю листву на землю, густо покрытую золой. Под окном стоит герцог Борджин. Он смотрит в мою сторону остекленевшими глазами, неподвижно, словно он видит меня. Этот застывший серый взгляд седого герцога устремлен прямо мне в глаза необъяснимым образом. С таким лицом не блуждают в своих мыслях в ожидании чего-то, с таким лицом следят, наблюдают. Борджин словно хочет мне сказать: «Мы прекрасно все видели и слышали. Но мы тебе не поможем. Это твой путь и только твой, Дуку». Я молча отхожу от окна, продолжая чувствовать на себе его взгляд.