Тихий маленький город

– Нет, насколько мне известно. У него сеть аптек и фармзавод. Или несколько заводов, я не вдавалась в подробности.

– Что так?

– Ну, пока мы были женаты, было не надо, когда развелись – тоже стало не надо, – несколько косноязычно пояснила я. – С другой стороны, мог и что-то строительное подцепить. Кажется, это называется «непрофильные активы».

– Угу. Я ещё знаю красивое слово «диверсификация», – усмехнулся Егоров.

– А почему ты спрашиваешь?

– Давай я тебе выскажу свои соображения. Ты послушаешь и… согласишься.

– Или нет.

– Или нет, – легко кивнул он. – Вот смотри…

По словам майора, в Ростиславской областной думе было почти принято решение строить в Кириллове мост, связывающий две части города, правобережную и нашу. Но решений-то может быть сколько угодно, а вот выполнение его зависит от двух важных вопросов: кто будет подрядчиком и где, собственно, этот самый мост располагать?

Подковёрная борьба за подряд на строительство как раз сейчас вышла на новый виток, к ней подключился некий крупный московский бизнесмен, по слухам, при активной поддержке мэра. Имена не назывались, так что вполне возможным выглядело высказанное Егоровым предположение, что этим бизнесменом может быть Максим Лиховцев, мой бывший муж.

Вопрос о том, где именно строить мост, показался мне куда менее важным, о чём я и сказала сразу же.

– Не-а, – помотал головой мой гость, запихивая в рот одну из купленных утром конфет. – Ошибаешься, Стасечка. Смотри, вроде бы логичным вариантом кажется строить его вот как раз тут, рядом с тобой, на месте паромной переправы, так? Прямая дорога к собору, к районной больнице, ко всяким городским структурам.

– Так, – согласилась я.

– И господин Иванцов, так сказать, кирилловский городской голова, поддерживает этот вариант. А есть ещё идея построить его в полутора километрах вниз по реке, там, где дорога ведёт к моторному заводу. Этот вариант нравится господам из Ростиславля. Там нежилой район, домов нет. Значит, не придётся никого выселять, давать новое жильё, тратить на это деньги.

– Понятно…

– И ещё – второй вариант очень нравится вашим местным лодочникам.

– Кому? – признаться, я совершенно неприлично вытаращила глаза. – А они-то кого интересуют?

– Они интересуют сами себя. Паром принадлежит городу, дохода не приносит никакого, так что Иванцов и его компания будут только рады от этой обузы избавиться. А вот эти ребята потеряют работу, которая их кормит и поит.

– Слушай, да сколько там тех лодочников?

– Двадцать пять, Стася. Их двадцать пять человек, – Егоров полюбовался на мой ошарашенный вид и добил. – И доход у них такой, что за него на многое можно пойти.

– Я никогда не присматривалась к этой публике, просто незачем было. Но точно знаю, что двадцати пяти лодок на реке не видела ни разу.

– Во-первых, чуть ли не половина лодок в паевом владении. То есть, хозяев двое или даже трое. И возят они по очереди. Во-вторых, как ты думаешь, приехавшие сюда туристы, желающие порыбачить, к кому обращаются?

– Ну да, – кивнула я. – Резонно. То есть, ты думаешь, что причиной убийств мог стать этот передел?

– Я предполагаю, – он поднял палец. – Бухвостов, первый убитый…

Тут я его перебила:

– Погоди минутку! У меня с утра крутилась мысль, но я её только что поймала. Бухвостов – не самая частая фамилия, но и не такая уж редкая, так? Санька-лодочник её носил. И такая же была у прежнего владельца здания, где сейчас располагается городская больница. Купец Бухвостов, Паисий Варфоломеевич. Не может его убийство быть связано с каким-нибудь старым правом собственности?

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Егоров. – Но я проверю.

– И вот ещё чего я никак не могу понять, – отчего-то разволновавшись, я встала и стала накручивать круги по кухне. – Зачем было затаскивать вашего Афанасьева…

– Это ваш Афанасьев.

– Неважно! – я отмахнулась с раздражением. – Зачем было тащить этого треклятого подполковника в больничный подвал? Скинуть в реку проще и ближе! Кстати, а где его ударили ножом? Там, в больнице, крови не было почти совсем, а должно было быть много, кровеносных сосудов в этой части организма полно.

– Кровь была как раз рядом с тем домом, где, как ты говорила, ночью лаяли собаки.

– То есть, из церкви он вместе кем-то… со своим убийцей, да? пошёл по Овражной улице. Тут можно было идти или в один из домов, а их всего четыре, если мой не считать, или к мостику через овраг. А где живёт Афанасьев? Ведь на правом берегу, не здесь, я права?

– А вот тут ты ошиблась, – майор усмехнулся. – Живёт он преимущественно в Ростиславле, а здесь у него скромный домик на левой стороне. За Крестовоздвиженским собором, всего-то метрах в двухстах от мостика.

– Значит, по дороге к этому самому скромному домику его и ударили ножом, так? А потом волокли почти километр до здания больницы, пробирались в подвал, отпирали и запирали дверь… Ерунда какая-то. Очень непроизводительно!

– Ну, насчёт километра – это ты лишку дала, тут куда ближе. Метров пятьсот-шестьсот.

– Ладно, пусть даже пятьсот, всё равно – неудобно! Да тело можно было даже к реке не нести, просто скинуть в овраг, и всё.