Тихий омут

Варвара с благодарностью посмотрела на удалявшегося Гурнова. Все было сказано удивительно точно. Ни больше и ни меньше. И очень хорошо, что он не произнес стандартную фразу: «Сейчас вам может помочь только чистосердечное признание». Молодец! Отличная затравка для разговора. Сейчас и Маруева и Жидков возбуждены, ошеломлены, испуганы: только что перед их глазами махал пистолетом хриплый Стас, заставляя вглядываться в голые тела на экране, затем они рылись в их вещах, потом врываются эти люди с еще более дикими криками в масках и с автоматами, далее – угроза ночного допроса в каком-нибудь милицейском застенке и спасение в лице таинственной Варвары, которую сегодня они уже видели в автобусе и на вершине горы Ахун.

Первой прервала молчание Валентина Маруева:

– Вы за нами следили, Варвара Петровна?

– Да.

– Вы из Москвы?

– Да.

– Вы нас подозреваете?

– В чем? В убийстве вашего мужа? Но, когда вы исчезали из Москвы, все считали, что это самоубийство… Вы правы – его убили. И в квартире был его знакомый. Тот, кто после этого получил крупную сумму денег от заказчика… Валентина, вы давали Жидкову деньги?

– Да, но не эти. Я давала так, на текущие расходы.

– А крупные суммы?

– Нет… Иногда дарила что-нибудь… Машину ему купила.

– Так откуда эти деньги, Леонид? Я выясняла – вы не могли их заработать… Другим путем.

– Заработал я их! За-ра-бо-тал! Только не бревна таскал. А хитрость ума проявил… Помнишь, Валентина, мы с тобой в квартире одни остались?.. Ну, тогда, в первые часы. Когда его еще не увезли.

– Помню.

– Ты еще в кабинет сразу бросилась к сейфу. Ты думала, там деньги есть?

– Да.

– А там только документы были. Ты их все на стол выбросила. Помнишь?

– Да, но причем здесь это все?

– Я полистал эти документы и одну папку, пока ты на кухню ходила, спрятал. Так, из любопытства. Я только потом понял, что там расписки должников Маруева. И на очень крупные суммы.

Жидков давно заметил, что Варвара вынула из сумочки и включила диктофон. Это его нисколько не смутило. Он даже старался говорить громче и четче. Его взбадривала уверенность, что сейчас, когда он скажет правду, уже никто не будет подозревать его в убийстве. Да, обманул он несколько человек. Надул! Сейчас все кругом жулики. И он, Леонид Жидков жулик. Но не душегуб же, не убийца!

– Так вот, уважаемая Варвара Петровна, только через день, когда эти расписки стал искать Ферапонтов, новый директор в фирме Маруева, я понял, что это очень ценные бумаги. И я их… продал.

– Кому?

– Всем! Я цветные ксерокопии сделал и сплавил их должникам. А Ферапонтову – подлинники. Он очень дотошный – сразу бы раскусил.

– И все вам сразу заплатили?

– Все! Я же очень немного просил… по сравнению с их долгом.

Варвара сделала небольшую паузу. Она достала записную книжку и сделала вид, что сверяет какие-то данные. Она очень хорошо помнила фамилии Маруевских должников и дату убийства одного из них – это произошло уже после исчезновения Жидкова и его дамы. Но кто-то же его убил…

– Хорошо, Жидков. Двое должников – Чикин и Брайнин подтвердили, что купили расписки. Но Лазутин не может это подтвердить… Его убили недавно!.. Может быть, он не хотел покупать расписку?

Варвара очень не любила литературные штампы. Ее коробило, если она встречала фразы типа «у него подкосились ноги». Она вспомнила об этом сейчас, когда увидела, как рухнул на ковер Леонид Жидков. Он не сел, не упал, не свалился, а именно – рухнул и именно потому, что у него подкосились ноги, когда он понял – неуклюже оправдываясь по одному из убийств, он получил прямое обвинение в другом.

Когда Варвара увидела, что Жидков не потерял сознание и даже встает, потирая ушибленные места, она выключила диктофон и, собрав свои вещи, произнесла тонов усталого следователя:

– На сегодня достаточно… Продолжим завтра. Мне надо уточнить некоторые детали… И не надо больше никуда бежать. Только лишние хлопоты и мне и вам… Да, и деньги эти я, пожалуй, заберу. Они «подлежат конфискации как добытые в результате преступных действий». Я сформулировала правильно, Жидков?.. Может быть, вам расписку написать?.. Нет, не буду. Когда вам в руки попадают денежные расписки, это плохо кончается.

Варвара взглянула на часы – около трех часов ночи… Надо забраться куда-нибудь повыше. Она давно мечтала увидеть рассвет над морем.

* * *

Олег Крылов не очень любил бывать в этой квартире на Проспекте Мира. Когда-то здесь жила Евгения Елагина. Полтора года назад она приютила, а потом и прописала здесь свою дальнюю родственницу из Саратова Анастасию Жукову.

Первую встречу с Настей Олег помнил очень хорошо. Ей тогда было всего двадцать два года. Но не она, не Настя интересовала Крылова в тот момент. Ему нужен был выход на Елагину и он его получил. Но вместе с этим получил и проблему.