Тихий омут

– В этом парне нет ни одной слабой клеточки. – Мамаша Кроуфорд пошевелила бровями и плотоядно ухмыльнулась. – И медлительность может быть очень приятной в постели, не так ли, Люси?

Люси разразилась оглушительным смехом.

– Может, Мамаша, может. Еще как! В блаженном неведении относительно домыслов, порожденных невинной прогулкой вокруг дома в жаркий летний день, Грейс остановилась у одного из столов, чтобы налить себе и Этану холодного чая. Не успела она и до половины наполнить первый стакан, как подбежала ее сияющая мать.

– О, позвольте мне подержать мою ненаглядную малышку. Ничто так не успокаивает, как спящий ребенок на руках. – Не закрывая рта, но старательно понизив голос, Кэрол осторожно вынула Обри из рук Этана. – И хороший предлог посидеть немножко в тишине. Нэнси Клермонт мне все уши прожужжала. А вы, молодежь, отдохните, повеселитесь.

– Я как раз хотела уложить ее, – начала Грейс, но мать решительно замахала свободной рукой.

– Ни к чему, совсем ни к чему. Мне так редко удается побыть с ней. Идите, продолжайте свою прогулку. Лучше идите в тень, солнце сегодня совершенно невыносимое.

– Хорошая мысль, – прошептал Этан, когда Кэрол поспешно покинула их, воркуя над спящей Обри. – Немного тени и немного тишины нам не повредит.

– Ну…, хорошо. Час у меня еще есть. Потом мне придется уйти.

Этан увлек Грейс к деревьям, предвкушая, как найдет укромное местечко и снова поцелует ее, поэтому смысл ее слов дошел до него не сразу.

Только на опушке он остановился и хмуро уставился на нее.

– Уйти куда?

– На работу. Я сегодня работаю в баре.

– Сегодня у тебя выходной.

– Был.., то есть да, обычно выходной, но я взяла дополнительные часы.

– Ты и так слишком много работаешь. Грейс рассеянно улыбнулась, наслаждаясь относительной прохладой.

– Ну, всего несколько лишних часов. Шайни любезно предоставил мне возможность заработать на машину. О, как здесь чудесно. – Грейс закрыла глаза и глубоко вдохнула влажный, прохладный воздух. – Анна сказала, что ты с братьями будешь играть. Как жаль, что я не услышу.

– Грейс, я говорил тебе, что, если дело в деньгах, я помогу.

Она открыла глаза.

– Этан, мне не нужна твоя помощь. Я умею работать.

– Да, ты умеешь работать. И черт побери, это почти все, что ты умеешь. – Он отошел от нее. Вернулся. – Ненавижу твою работу в баре.

Она замерла. Ей показалось, что она чувствует, как костенеет позвоночник, позвонок за позвонком.

– Я не хочу снова сражаться с тобой. Это нормальная работа, ничуть не хуже других.

– Я не сражаюсь. Я просто говорю. В его глазах бушевал такой гнев, что Грейс отпрянула и пятилась, пока не уткнулась спиной в ствол дерева.

– Я уже это слышала, – ровным голосом сказала она. – И это ничего не меняет. Я там работаю и буду работать дальше.

– Ты нуждаешься в отдыхе.

– Не нуждаюсь.

Черта с два, не нуждается. Под ее русалочьими зелеными глазами уже появились усталые тени, а она спокойно сообщает, что будет таскать тяжелые подносы до двух часов ночи!

– Ты заплатила Дейву за машину?

– Половину. – Господи, какое унижение! – Он все понимает и отсрочил второй платеж до следующего месяца.

– Ты не будешь ему платить. – Это самое малое, что он может сделать и сделает. – Я заплачу. Мучительное чувство стыда мгновенно улетучилось. Грейс гордо вскинула голову:

– Нет, ты не сделаешь этого.

Может, в других обстоятельствах Этан стал бы ее убеждать, упрашивать или просто заплатил бы Дейву, не сказав ей ни слова, но с того момента, как он утром увидел ее, все чувства постепенно разгорались, как на медленном огне, обострялись, вытесняя все здравые мысли. И теперь он мог лишь действовать. Не сводя с нее глаз, он поднял руку, схватил ее за шею.

– Помолчи.

– Этан, я не ребенок. Ты не можешь командовать мною. – Ее сверкающие глаза словно прожигали его насквозь.

– Я вижу, что ты не ребенок. Но делай то, что я говорю.

Грейс не заметила, когда перестала дышать, не заметила, когда задрожала, не заметила, когда вцепилась в дерево. Лишь смутно ощутила грубую кору под ладонями. И она уже не понимала, о чем он говорит. Просит принять несколько сотен долларов за машину или…

– Этан…

Его вторая рука очутилась на ее груди. Он не хотел этого, но пальцы по собственной воле накрыли и стали ласкать ее грудь. Ее блузка еще была влажной, и он чувствовал, как согревается под тонкой тканью ее кожа.

– На этот раз делай, что я говорю.

Ее глаза стали огромными. Он падал в них, тонул в них. Ее сердце колотилось прямо в его ладонь.

Его губы впились в ее рот со страстной жадностью, которую он не мог, да и не желал больше сдерживать. Он услышал ее сдавленный стон, и это только возбудило его еще больше.

Его пыл, его натиск ошеломил и ее. Он причинил ей боль, но она готова была терпеть ее бесконечно.

Ощущения сменялись слишком быстро, чтобы можно было отделить одно от другого, но все они были пронзительными, захватывающими. Его руки, казалось, были везде: резкими рывками поднимали ее блузку, гладили груди, царапая кожу шершавыми ладонями. Этан пошатнулся, и она вцепилась в его плечи, чтобы удержать его – или удержаться самой?

И почувствовала, что он сдергивает ее шорты.