Тихий омут. Не всё то золото, что блестит

К счастью, а может быть, наоборот, Мария зацепила лежащий на краю стола мобильный телефон. Трубка упала, и медленно теряющая сознание женщина, из последних сил набрала номер своей подруги. Несколько слов – всё на что хватило Марию, перед тем как сознание покинуло её. Этого хватило, и через короткое время врачи скорой помощи уже пытались оказать помощь умирающей женщине, войдя через незапертую мужем дверь.

Докторам, прикладывавшим колоссальные усилия, использовавшим все возможные средства, удалось на время удержать беспокойную душу в ослабшем теле, но в сознание Мария так и не приходила. Возможно, несчастная мать ждала, и верила, что её дочь всё-таки придёт к ней. Возможно, что именно ожидание и вера приковывали мечущуюся душу в мире живых. Сама вселенная не желала отпускать в далёкое странствие Марию, до тех пор, пока она не познает успокоение.

Но время шло, Кира не просто не появлялась сама, от неё не было никаких вестей. В то время как телесная оболочка Марии медленно погибала, и даже доктора уже опустили руки, ожидая её кончины, Кира весело щебетала с Луизой, выбирая цвет скатертей и салфеток для торжественного ужина.

Так пролетела неделя, за ней месяц. Доктора, дававшие Марие не больше двух недель, находились в небольшом замешательстве, ведь по всем показателям, она уже давно должна была отправиться в своё заключительное, тесное, но уютное пристанище в этом обличие. Но дыхание, исхудавшей, сморщившейся, некогда прекрасной женщины было ровным, и казалось, будто бы она спит.

Через шесть недель со дня последнего разговора с матерью, Кира пришла на финальную примерку свадебного платья. Глядя на себя в зеркало, она была неописуемо счастлива, и с переливающимся, детским смехом, кружилась вокруг портного. В какой-то момент, проносясь мимо очередного зеркала, Кира обомлела от того, что она увидела – свою маму, Марию. Время словно остановилось, мгновение у зеркала растянулось в сотни раз, и у Киры в голове произошёл «взрыв из прошлого». Нет, конечно, Кира не верила в сверхъестественное, перемещения во времени, и видела, что это она сама. Но выражение лица, поза, в которой она замерла, и даже причёска…. Всё выглядело в точности так, как на старой фотокарточке, которую мама показывала Кире, когда она была маленькая. На том снимке, Мария выглядела как никогда счастливой, и кружилась в грациозном танце на своей свадьбе.

Кира резко остановилась, и осознала, что уже не помнит, когда последний раз видела, как мама смеётся. Долгие годы, мама только изредка улыбалась, когда Кира хоть в чём-то с ней соглашалась, а в компании отца только лишь робко высказывалась, в подходящий момент.

– Эх, мама. Какая же ты у меня была красивая! – неожиданно взгрустнулось Кире, и улыбка моментально сошла с её лица.

Грусть, и ощущение одиночества вдруг завладели разумом и сердцем Киры. Возможно, чувство вины, запертое годы назад вырвалось наружу, или же нервное состояние в преддверии столь значимого события в её жизни, заставили Киру задуматься о прошлом и будущем.

– Ладно, прощаю тебя за вредность, и порадую! – с этими словами Кира попросила портного сделать снимок на её мобильный телефон.

Снимок получился на загляденье. Кира предстала во всей красе. Пусть она и не успела сделать праздничный макияж и причёску, зато от неё исходила позитивная, лёгкая энергетика.

Несколько кликов, и снимок направился на другой конец земли, в палату к находящейся на пороге смерти Марие. Мобильный телефон завибрировал, и коротко пропищал. Соседка Кириной мамы, которая и вызвала скорую помощь, в тот момент находилась в палате, так как по каким-то ведомым только ей причинам, взяла на себя ответственность ухаживать за Марией. Её сморщенная рука протянулась, и взяла телефон.

– О, Мария, смотри-ка. Объявилась, непутёвая дочь твоя. Ты посмотри, какая нахалка, ещё смеет писать о том, что прощает тебя. Совсем совести нет!

Пожилая женщина развернула мобильный телефон к Марие. Со светящегося прямоугольника смотрела счастливая Кира в красивом свадебном платье. Это стало, словно, сигналом к упокоению. Душа получила топливо для дальней дороги. Тело Марии еле заметно дёрнулось, и с пронзительным писком колебания на кардиомониторе выровнялись в одну сплошную непрерывную линию смерти.

– Мама дорогая! – вскрикнула соседка, и выронив телефон из рук, бросилась за доктором.

Было уже поздно. Чудесная, неведомая субстанция была уже очень далеко за пределами поношенного тела, и направлялась на встречу чему-то неизведанному, но невероятно притягательному.

Возможно, это были лишь стечением обстоятельств, или же чудесным деянием, но Мария всё-таки дождалась известий от дочери, и увидела прекрасную девушку на фото. Конечно, не глазами, но душой.