Тихий русский

– «Умереть, уснуть – и только»,⁹ – продолжал кривляться усато-бородатый «артист».

– «Нет ничего, сударь мой, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью»,¹⁰ – окоротил Геныч неудачливого актера, вышибая клин клином.

– С твоей жизнью я тоже охотно расстанусь, – проворчал Хоттаб.

Над заречными просторами повисла пауза.

– Какая же работёнка тебе по плечу? – спросил Гасан.

Генкин язык прямо-таки чесался ответить: «Да мочить вас, гнид черножопых!», – но надо было строго следовать тексту «пьесы».

– Самая сложная, – неопределённо ответил Геныч, исподволь подготавливая единого в трёх лицах «старика Хоттабыча» к сенсационному заявлению «муромского Информбюро».

– Да что ты можешь, баклан?! – взорвался пятьюстами граммами пластида Хоттаб – 33,33% «старика Хоттабыча». – Может, возьмёшься Кремль взорвать?

– Ни Кремль, ни ГУМ, ни даже ДК имени Горбунова взорвать я не смогу. – Геныч выдержал догую паузу. – А вот хозяина Кремля…

Во всех шести глазах «старика Хоттабыча» что-то мелькнуло. «Хоттабыч» как единое целое не был шокирован – скорее немного удивлён, что Геныч прочитал его потаённые (и не очень) мысли.

А Геныч понял, что угадал желание террористов – эмпатия у него была как у психолога, продавца бэушной дряни и черного пиарщика вместе взятых. А ещё Геныч не в первый уже раз поразился тому, как точно предсказывает будущее его психоделический опус – ни дать ни взять настоящая Книга Судеб!

– Ты тайный киллер, что ли? – спросил, развлекаясь, Гасан. – Наши лучшие люди, бесстрашные воины Аллаха, никак подобраться к Бездорогину не могут, а ты, мешок штатский, хвастливый, собираешься в одиночку президента прихлопнуть?

– Это он со страху, – прокомментировал Абдурахман, наконец перестав цитировать из «Гамлета» после ядовитого Генкиного реприманда.

– Какого президента?! – вскипел негодованием Хоттаб. – Ты что, русская свинья, за дураков нас держишь? Да ты и ночную сторожиху не способен вырубить, Шурик комедийный!

– Тогда отпустите меня!

- Уйдёшь, когда прикажем! – быстро сказал Гасан. – Если план не фантастический, можно послушать, прежде чем Хоттаб повяжет тебе «колумбийский галстук».

– Его вроде бы в «чеченский» переименовали, – сказал Геныч.

– Плохо о нас думаешь, – с угрозой в голосе произнёс «принц датский» чеченского розлива.

– Дайте мне его минут на пять, – попросил сделавший зверское лицо Хоттаб, – и он перестанет думать и соображать!