Тихий русский

Воскресным февральским вечером, когда большинство обывателей полусонно сидят перед «голубым удавом, время от времени поддёргивая пузырястые турецко-китайские «шальвары» в тщетных попытках уберечь треники от водопадом низвергающейся с мутного телеэкрана крови, дерьма и свежей спермы, Геныч тоже обрядился в спортивное. Поверх немецкого лыжного костюма, пошитого ещё в меловом периоде мезозойской эры, но по-прежнему дающего фору азиатской спортивной рухляди, он надел такую же доисторическую тёмно-фиолетовую, российского производства, ветровку, в правый карман которой опустил воронёного «макара» с ненавёрнутым пока глушителем.

– Пойду разведаю новую трассу для пробежек! – крикнул Геныч из коридора жене, уткнувшейся в произведённый в братской Белоруссии «фонарь для идиотов» под названием «Горизонт». – Говорят, тяжёлые грузовики укатали шоссе вдоль реки до самого асфальта – всё лучше, чем бегать по целине по колено в снегу.

В ответ послышалось вялое «ага», и Геныч, мысленно перекрестившись на висящую над дверью иконку, шагнул за порог в пропахший кошачьим дерьмом и человеческой мочой подъезд. Безлюдными дворами он ночным котом доструился до улицы Первомайской и повернул направо. Через несколько протянувшихся с севера на юг кварталов, каждый длиною в шестьдесят сажен (классика древней муромской застройки) ещё раз свернул направо – на улицу Заводскую. Преодолел один квартал в направлении с востока на запад длиною теперь уже в сто двадцать сажен (всё таже муромская классика взаимно перпендикулярных «стритов» и «авеню») и оказался на улице Ленина.

На перекрестке мигал жёлтым светом переключённый в энергосберегающий режим светофор. От пустынного перекрёстка до гаража Буланова дрожащему как овечий хвост горе-киллеру оставалась одна короткая «перебежка».

Место, где располагались гаражи, было глухое. Они тянулись несколькими рядами перпендикулярно Бучихе – оврагу, прорезавшему с запада на восток крутой левый берег реки. По дну оврага был проложен двухколейный путь, взбегавший затем на большой железнодорожный мост, который пытались модернизировать московские мостостроители-шабашники.