Тихий шепот любви

— С каждым разом, жизнь в глазах тех девушек, что работают телом, просто угасает. Знаешь, они словно не в себе. Может быть, Отто что-то дает им, чтобы те были зависимыми от него, от клиентов и все такое, но, когда я увидела Нику, то она не пыталась показать себя изнутри, не святила промежностью, а наоборот, стыдливо прикрывала грудь.

— Пф. — Агне вздохнула. — и только исходя из этого ты сделала вывод, якобы твоя Ника еще пригодна для жизни?

— Тебе этого мало? — я удивленно скривилась. — а ты ожидала, что я расскажу историю, как она слезно умоляла меня забрать ее? Или что?

— Она могла отыгрывать роль заданную Отто, а ты просто решила, что ей нужна помощь. К тому же, ты видела, что она не была такой грязной, как остальные девицы, какие обитают в его притоне, да и издевательствам она явно не принуждалась. — Агне вздохнула. — а вдруг это диверсантка?

— В таком случае, — я сломала сигарету от нарастающей злости. — время покажет.

— Нет, Лора! — она крепко сжала мой локоть. — у меня дочь, а из-за твоей добродетели она может остаться сиротой! Выйди из своего положения доброй мамочки. Многие прогнивают на улицах, но это не означает, что ты должна подбирать каждого, кто смотрел на тебя щенячьим взглядом!

— Не смей тыкать мне своей дочерью при каждом удобном случае! — произнесла я спокойным голосом. — это первое. Второе, не смей мне указывать, когда мне быть доброй мамочкой. В-третьих, закрой свой рот пока ты в моем доме!

— Если пошли такие разговоры, то это не твой дом. — Агне вся сжалась. — он такой же мой, как и твой!

— Если этот дом такой же твой, то почему ты отправила свою дочь подальше к черту? — не выдержала я.

Агне сделала шаг назад, и замерла. На ее глазах выступили слезы, и я понимала, что с моей стороны это было, как минимум низко, но в схватке, в споре за справедливость, можно ухватываться за ниточки самого больного.

— А я и не знала, что ты жестокая, Лора. — прошептала Агне медленно направившись в свою комнату.

Я не жалею о содеянном. В конце концов, почему я должна оправдываться за свои поступки?

Глава 3

Ника…

День 15. «То, что спрятано в рукавах…»

Это кажется чем-то безумным, невероятным. Я открываю глаза. Скоро рассвет. Мне нужно чувствовать воздух, чтобы дышать, и значит, что я живу. Продолжаю жить. Пока вдыхаю воздух, чтобы жить. Стрелка старинных, настенных часов приближается к числу пять, а это значит, что кукушка в часах, что висят на первом этаже скоро напомнят о себе. Открыв глаза, я чувствую, как тонкие пальцы Лоры проникают в волосы, разделяя их на прядки. Боль. Резкая, что сковывает мышцы. Мне кажется, что я, словно раненная собака должна сама зализывать свои раны, чтобы выжить в черед непонятных мне событий, но, наверное, об этом позже.

Утро начинается с рассвета, а вернее со света, что виднеется с улицы от высокого фонаря. Солнце здесь встает редко, и приходится довольствоваться тем, что есть. Фонарь. Его теплым светом, что теперь заменяет мне солнце. На стене, куда попадают редкие блики, сейчас играет свет от изумруда на кольце Лоры. Переливы от цвета весенней травы до самого настоящего болото. Стоит ей наклонить руку по-другому, как это сияние меняется в своем рисунке, и я снова проваливаюсь в сон, где мне было шесть лет, и я сижу у берега речки, где однажды, я чуть не утонула. Капли выступающего пота, и я резко поднимаю торс с постели, в нервных судорогах сжимая края тонкого одеяла, и тяжело дышу.

Это продолжается уже несколько ночей подряд. Не могу понять, что заставляет бояться. Не понимаю, почему мне так и кажется, что смерть дышит мне в затылок. Мне неподдельно страшно, но Лора всегда рядом. Она старается вовремя прижать меня к груди, и от ее медленных поглаживаний по голове я все же успокаиваюсь. Это похоже на лихорадку, но только душевную. Три дня назад я узнала, что, то пристанище, куда приходили немецкие офицеры, чтобы получить мое тело, было сожжено. Мне жаль Отто. Ведь после того, как осведомленные его деятельностью солдаты, нанесли ему побои, он больше не сможет встать на ноги, а, следовательно, станет кому-то очень тяжелой обузой. Ношей, которую согласятся нести на себе лишь единицы, но не это важно. Я услышала из разговоров Лоры, что девушки, которые работали у Отто пали смертью, как и клиенты, что находились в притоне. Да и опять же, не это важно, а то, что их никто не узнал бы из-за нанесенного уродства.

А еще, я боюсь. Чувства, которые мне были раньше неизвестны, сейчас становятся человечными. Если бы Лора тогда меня не купила, то сейчас я давно отправилась бы на тот свет, где меня ждала бы настоящая неизвестность, а сейчас? Мне нужно целовать пятки той, что однажды за меня вступилась, или чувства проститутки все же могут иметь какую-то ценность? Ах, я тут уже пятнадцатый день. Кто-то подумает, что мой образ жизни сейчас комфортный, но только он стал таким лишь спустя две недели…

*Из воспоминаний Ники

День первый.

*Утро.