Тихий шепот

Машина замедляет ход, вероятно, на красный свет, а затем останавливается. Михаил поворачивает голову в мою сторону и буравит меня взглядом. Кажется, я попалась, но я не отворачиваюсь. Он ничего не говорит, не кричит меня за мой пристальный взгляд, просто смотрит на меня, пока свет не сменится на зеленый. Затем Михаил поворачивается обратно к дороге и продолжает ехать. Мне кажется, я никогда не встречала такого спокойного, контролирующего себя человека. Его лицо совершенно лишено выражения. Я ничего не могу по нему прочитать. Может, он злится из-за того, что я на него смотрю? А может, ему наплевать? Странный, непонятный человек.

* * *

Михаил паркует машину перед моим отчим домом и подходит как раз, когда я открываю свою дверь. Он снова кладет руки мне на талию и помогает спуститься. Как только мои ноги достигают земли, он быстро убирает руки.

— Возьми только то, что тебе нужно на следующие два дня. За остальным я кого-нибудь пришлю. Будет лучше, если я подожду тебя здесь.

— Пять минут, — шепчу я, поворачиваюсь и спешу в дом, надеясь, что никого не встречу по дороге в свою комнату. Милена в школе, а больше я никого не хочу видеть.

— О Господи, Бьянка! — Голос Аллегры доносится до меня со спины, когда я поднимаюсь наверх. — Как ты можешь терпеть рядом с собой это чудовище?

Я останавливаюсь у подножия лестницы и поворачиваюсь к старшей сестре, которая стоит, уперев руки в бока, и смотрит на меня с отвращением. Аллегра почему-то всегда ненавидела меня и делала все возможное, чтобы уязвить меня своими ядовитыми замечаниями, даже когда мы были детьми. Анжело как-то сказал, что она завидует мне, что было просто смешно, потому что Аллегра всегда была идеальной дочерью. Все её обожали, в то время как меня считали в семье паршивой овцой, красивой, но неполноценной девочкой, которая не умела говорить.

Я делаю два шага в ее сторону и останавливаюсь перед ней. Беру за руку Аллегру, и смотрю на ее голый безымянный палец, с грустной насмешкой, затем похлопываю по тыльной ладони и поднимаю свою, с обручальным кольцом. Доказав свою точку зрения, я оставляю смотреть мне в спину. Я хорошо знаю слабые места сестры, и без проблем ими пользуюсь. Главной целью в жизни Аллегры всегда было выйти замуж. Она начала строить планы на свадьбу еще в четвертом классе. В ее узком кругозоре то, что я вышла замуж раньше нее, казалось самым ужасным, что могло случиться.

Я знаю, что поступила мелочно, но не могла сдержаться. Никто не имеет права так говорить о моем муже. Пускай у нас брак по расчету, но за последние двадцать четыре часа он обращался со мной лучше, чем некоторые члены моей семьи. И будь я проклята, если позволю сестре сказать что-то подобное и не нанести ответный удар.

В своей комнате я беру сумку, которую собрала ранее, и поворачиваюсь, чтобы уйти, и вижу, что отец загораживает дверной проем.

— Вчера вечером я ждал отчета, Бьянка.

Я делаю шаг вперед, намереваясь пройти мимо него, но он хватает меня за предплечье и притягивает ближе к себе.

— Где телефон, который я тебе дал?

Я стараясь, выразить на лице все отвращение, которое я испытываю к нему, поднимаю глаза и показываю на мусорное ведро рядом с дверью, куда выбросила телефон в тот же день, когда он мне его дал. Он смотрит на ведро, стискивает зубы и бьет меня по щеке. Сильной пощечиной, которой всегда была его любимым способом показать свое недовольство мной.

— Ты девочка, еще пожалеешь о своем непослушании, — усмехается он мне в лицо и уходит.

Я ставлю сумку и спешу в ванную, чтобы плеснуть холодной водой на лицо и посмотреть в зеркало на наличие следов. На этот раз губа не разбита, но остался огромный красный след его пятерни на левой щеке. Черт. Я брызгаю на него еще немного воды, затем забираю сумку, выхожу из комнаты и поспешно ухожу из дома.

Михаил ждет меня на улице, непринужденно прислонившись спиной к машине, но как только он видит отметину на моем лице, он выпрямляется и пристально смотрит мне в глаза. Я склоняю голову и продолжаю идти, и меня охватывает волна стыда. Я знаю, что не должна стыдиться - я не виновата, что у меня такой придурок отец, но я все равно стыжусь.

Михаил берет меня за руку, проводит пальцем по подбородку и поднимает мою голову. Он слегка поворачивает мою голову в сторону, осматривая мою щеку.

— Отец? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы, и я киваю. — Знаешь, я передумал. — Он берет мою сумку и бросает ее на пассажирское сиденье через окно. — Я с удовольствием переговорю со своим тестем.

— Нет, — говорю я и качаю головой.

— Я пойду и поговорю с Бруно, — говорит он спокойным голосом. — Ты можешь остаться здесь или пойти со мной. У него гораздо больше шансов остаться в живых после разговора, если ты пойдешь со мной.

Я делаю глубокий вдох и веду его в дом.

Михаил без стука входит в кабинет отца, неторопливо идет к его столу и садится в кресло, в котором я часто сидела. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, не желая подходить к отцу ближе, чем это необходимо.

— Как ты смеешь входить ко мне без предупреждения? — кричит мой отец. — Убирайся из моего дома!