Тихий сон смерти

На девушке был махровый халат, под ним хлопчатобумажная ночная сорочка. Сейчас халат был распахнут, сорочка слегка задрана, не выше колен. Лицо несчастной, точнее то, что от него осталось, было обращено к потолку. С максимальной осторожностью Ламберт потянулся к телу и коснулся шеи девушки. Почти сразу он отдернул руку, почувствовав – хотя и не показав этого – острый приступ тошноты. Каупер, заметив замешательство инспектора, пояснил:

– Доктор полагает, что, возможно, не обошлось без кислоты. Он говорит, вряд ли это огонь.

Выпрямившись, шумно выдохнув и вытерев пальцы носовым платком, Ламберт заметил:

– Следов огня или кислоты на теле нигде нет, как и на одежде. – Выдержав паузу, инспектор спросил: – И какой врач высказал такое мнение?

– Доктор Каплан.

Услышав ответ Каупера, Ламберт на мгновение прикрыл глаза, вздохнул, и на его лице впервые за это утро появилась улыбка, правда не слишком веселая. Уортон отреагировала точно так же: по-видимому, и ее это сообщение не очень обрадовало.

– Он был пьян?

Каупер расхохотался, прежде чем до него дошло, что в вопросе Ламберта не было и доли шутки.

– Да нет, – поспешил ответить он.

– Ее нашли… когда?

Констебль зашелестел блокнотом и послушно прочитал свою запись:

– Квартира была вскрыта мною в девять пятьдесят шесть.

Стало быть, прошло уже два с половиной часа.

– И одарил ли нас мудрый Каплан своим заключением насчет приблизительного времени смерти?

Ответил Каупер:

– Не более шести часов назад, а может быть, и три. Ламберт подошел к обеденному столу и без особого интереса принялся ворошить бумаги. В очередной раз обведя взглядом комнату, он обратился к Уортон:

– Вы нашли ее сумочку?

Вместо ответа Беверли извлекла сумочку из-под кровати и, открыв ее, достала ключи. Перчатками она при этом не воспользовалась.

Ламберт, по-видимому, принял решение:

– Хорошо. Стало быть, сценарий получается такой. Миллисент Суит впускает кого-то в дом… Она должна была это сделать, потому что, как мы видим, никто в квартиру не вламывался. Это лицо захватывает ее, каким именно способом – нам еще предстоит выяснить, а затем перемещает в какое-то другое место. Там, если верить доктору Каплану, злоумышленник раздевает ее и либо поджигает, либо обливает какой-то кислотой…

– Или щелочью, – вставил констебль, горевший желанием продемонстрировать свои познания в области криминалистики.

– А потом, если верить одновременно и доктору, и собственным глазам, нейтрализует действие кислоты щелочью…

– Или, если это была щелочь, кислотой, – не удержался от замечания констебль, очевидно сохранивший в памяти кое-что из школьных уроков химии.

Ламберт мрачно уставился на него, на губах Уортон мелькнула тень улыбки.

– …и возвращает девушку в квартиру. Он переодевает жертву либо в одежду, в которой нашел ее, либо, что тоже вероятно, в какую-то другую и кладет ее здесь на пол. Уходя, он для полноты картины закрывает дверь изнутри на цепочку.

Завершив эту тираду, Ламберт вопросительно посмотрел на Каупера. Тот хихикнул.

– Знаю, знаю, – произнес он. – Я сразу подумал, что все это абсурд, поэтому, после того как доктор сказал, что полиция в этом разберется лучше, позвонил вам.

Ламберт снова взглянул на девушку:

– Это не кислота и не огонь.

Оторвав взгляд от тела погибшей, Ламберт поднял глаза на констебля, приглашая его еще раз продемонстрировать свои познания в химии, однако тот не проронил ни слова. Тогда инспектор продолжил:

– По правде говоря, такую смерть я вижу впервые. – Ламберт тяжело вздохнул и повернулся к Кауперу. – Самоубийство? Болезнь?

Каупер вновь хохотнул, а потом выпалил:

– Спонтанное самовозгорание человека?

Ламберт пропустил эту шутку мимо ушей.

– Кто будет производить вскрытие? – поинтересовался он.

Тема эта была весьма и весьма деликатной. Одно неверное слово – и Каупер мог подставить своего начальника на тысячу фунтов, поэтому он ответил туманно:

– Обстоятельства смерти, конечно, весьма необычные, но если вы согласны с тем, что это не убийство, то, по моему мнению, достаточно обычного вскрытия. Нет необходимости приглашать судмедэкспертов.

Каупер постарался, чтобы последняя фраза не прозвучала как вопрос. Последовала пауза, и недоброжелатель мог бы сказать, что она слишком долгая. Однако ответ Ламберта оправдал ожидания Каупера.

Кивнув представителю коронерской службы, инспектор вышел в переднюю, Уортон последовала за ним.

– А как насчет того, чтобы поговорить с соседями, сэр? – забеспокоился констебль.

– Не уверен, что будет разумно отрывать их от чтения, сынок.

Констеблю показалось, что при этих словах губы инспектора тронула легкая усмешка.

Затем Ламберт обратился к Кауперу:

– Когда они это сделают?

– Завтра, если вы не против.

Ламберт снисходительно кивнул:

– Может, я заеду, чтобы поприсутствовать на вскрытии.

– Ну конечно, конечно, – захохотал Каупер, на этот раз уже не беспокоясь из-за того, что никто не разделяет его веселья. – Спасибо, что заглянули.

Ламберт и Уортон сели в машину.

– Пока, Фрэнк.

– Пока.

Наконец полицейская машина глухо заурчала и тронулась с места. Фрэнк Каупер облегченно вздохнул: все прошло на удивление гладко.