Тихий сосед

Наступила напряженная пауза, в которой Хлои почти услышала мысли Роудс, пока та решала, стоит спрашивать о проблеме или оставить все как есть. В конце концов, она выбрала второй вариант.

– Что ж, я просто хотела сообщить тебе новую информацию. Рэйчел Доббс уехала из участка примерно полтора часа назад. Мы с заместителем Ноланом заполнили кое-какие документы и теперь я еду домой.

– Что удалось узнать по поводу той женщины, о которой упомянула Рэйчел перед моим уходом?

– Гвен Инграм. Я узнала довольно… достаточно для того, чтобы поехать к ней завтра в первую очередь.

Было приятно узнать, что теперь у них имелся план действий на утро. Но, сидя напротив таунхауса отца, Хлои вдруг поняла, что не уверена, что сможет уделить делу все свое внимание.

Это в очередной раз говорило о том, что она не сможет полностью руководить собственной жизнью, пока не завершит эту грязную главу со своим отцом.

ГЛАВА 14

Даниэль была голодна, но не могла заставить себя проглотить ни кусочка. Нервы были на пределе. Она пыталась перекусить куриными наггетсами, разогретыми в микроволновке, но остановилась уже на втором. Еда так и осталась лежать на тарелке на журнальном столике возле предмета, который вызывал сильнейшее беспокойство.

Дневник ее матери.

Честно говоря, вовсе не сам дневник был тому причиной. Дело касалось скорее того, что она натворила сегодня, чтобы достать его. Даниэль дважды практически передумала по пути к дому Хлои. В прошлом она неоднократно творила ужасные вещи, но все это было непреднамеренно. Теперь же для нее невыносима была мысль, что пришлось грабить сестру.

Более того, она оставила в квартире полнейший хаос. Но все это было частью плана. Даниэль хотела сделать так, чтобы все выглядело естественно, будто грабитель очень спешил. Она решила, что беспорядок добавит эффекта паники… в результате все это будет похоже на затею их отца.

Другой причиной, по которой Даниэль не лез кусок в горло, послужили заметки, обнаруженные в конце дневника. Они были записаны на простом листе формата А4, аккуратно сложены и спрятаны между последней страницей и обложкой. На них был мелкий почерк Хлои.

Казалось, будто сестра решила провести собственное расследование, внимательно изучая дневник и объединяя кусочки пазла воедино. Учитывая прочитанное, Даниэль просто не могла винить ее в скованном поведении, которое увидела, приехав к Хлои в гости.

Сестра отыскала записи, приуроченные к тому времени их детства, когда мама была больна или чувствовала себя не очень хорошо. На маленьком листе для заметок находилось два списка, которые, казалось, вытянули руки и дали хорошую пощечину Даниэль.

«Запись, стр.11: мама пишет, что отец ударил ее по голове пивной бутылкой, когда она сказала ему, что пора завязывать с выпивкой. Это было лето… прямо перед тем, как мы с Д вернулись в школу. Данная история совпадает с тем временем, когда мама рассказала нам, будто споткнулась и упала с крыльца, занося продукты в дом. Как результат, под глазами виднелись синяки еще на протяжении нескольких недель».

«Запись, стр.35: мама пишет, что отец жестоко обращался с ней в постели. Бил и вел себя агрессивно. Она попросила его остановиться, но он лишь ударил ее в живот. По сути, изнасиловал ее. Вагинально и анально. Большую часть ночи она продолжала истекать кровью. Это совпадает с тем днем, когда Д обнаружила кровь на простынях, закидывая стирку. Когда она задала вопрос, отец приказал ей заткнуться и заняться делом, как и подобает хорошей девочке (я помню этот момент!). В то же время мама сообщила всем, что у нее начался приступ сильной мигрени, и провела несколько дней в своей комнате с закрытыми жалюзи».

Там было еще несколько заметок, написанных почерком Хлои, но эти две оказались наиболее тяжелыми. Даниэль решила, что этого будет достаточно для того, чтобы дополнительно разжечь подозрение к отцу во время слушания дела в суде. Просматривая записи, она с легкостью вспомнила оба случая. Мама действительно была в солнцезащитных очках, когда отвозила их с Хлои в школу в первый день учебы третьего класса (или это был уже четвертый?). А окровавленные простыни почему-то сильно разозлили их отца, тогда как мама несколько дней скрывалась в спальне, словно заключенный.

Она помнила все это. А теперь, видимо, и Хлои тоже. Сестра объединяла все воедино… разглядев, наконец, истинное лицо их отца.

Так почему же она до сих пор ничего не предприняла?

Под заметками Хлои также находился еще один тревожный кусок информации. Он назывался «Угрозы насилия или смерти». Там сестра указала номера страниц каждого случая. Всего их было восемь.

Даниэль обратила внимание, что Хлои не оставила ни единой пометки в самом дневнике мамы. По всей видимости, она не хотела испортить его, то ли из-за ностальгии, то ли из-за того, что в будущем его можно будет использовать в суде. Точно было неизвестно.