#тихийпикет

И снова здравствуйте. Еще вчера вечером, после спора о виктимблейминге с подругой, я вышла в мир с другим плакатом, но это был тестовый проход буквально до кинотеатра. И на пешеходном переходе я встретила девушку, которая знала о тихомпикете, спросила, как вообще удается. Ну, мой выход заметили, так что сегодня я проделала с ним большой путь в общественном транспорте и пешим ходом. Коммуникаций не выдалось, но люди читали, задерживали взгляд, пацаненок даже шею назад сворачивал, чтобы прочитать то, что я несу. Парень в автобусе прочел и не то улыбнулся плакату, не то сам по себе был такой беззаботный. Я побывала со своим тихопикетным альбомом в универе, в «Сабвее», в книжном, прошлась по улицам. В «Сабвее» я украсила плакат новыми цветами, кто-то косил глаза на то, что я делаю, но никто ничего не говорил. Хотя приходится нести альбом в руках, я считаю второй плакат удачнее, чем свой первый, – он нагляднее, более броский, его можно вращать в руках и видеть реакции людей, а не то, что за спиной у меня что-то есть, но кто знает, интересно ли кому. Что ж, буду пробовать.

2 июня 2016

Даша пишет:

Довела в вагоне одного отца до слез плакатом. Он в прошлом избил своего сына-гея и очень раскаивается. Призывает всех родителей не совершать подобных ошибок. Я пыталась его успокоить, ведь главное – это осознание произошедшего. А он мне «но я ведь до сих пор надеюсь, что он ИСПРАВИТСЯ. Мне все говорят, что это неизлечимо, что это вообще не болезнь, но мои предрассудки сильнее меня». Нас слышали все близстоящие. С днем защиты детей.

3 июня 2016

Серафима пишет:

День второй:

Вчера я продолжила ездить с плакатом про детей, потому что был день защиты детей, и по пути в институт я так и не решилась развернуть плакат, было очень сложно, не думала, что во второй раз это будет еще труднее, но был час пик, так что все равно никто бы не увидел, наверное. К тому же я была так загружена предстоящим экзаменом. когда вышла из института, стало легче, зашла на Юго-Западной и тут же ко мне подошел какой-то юноша.

– Это че?

– Ну читай.

(бегло просмотрев) У тебя ребенок?

– Да ну нет же, читай.

(так же бегло просмотрев)

– ну и что, ты с этим на площадь пойдешь?

– нет, ты чего.

– ну понятно.

Отвернулся и ехал уже спиной ко мне.

Через несколько станций метро ко мне подошел гражданин полицейский. Сначала встал напротив, прочитал, подошел:

– а это что у вас?

– ну это в честь дня защиты детей.

(облегченно)

– а, так это про то, что детей надо защищать? Ну так это же понятно, кто их не защищает.

– ну разные ситуации бывают, разные семьи.

(после паузы)

– и где вы с этим ходите?

– по пути с учебы, на учебу, просто по пути. Нас вообще уже много, но каждый по одному и с разными темами, которые их трогают.

– а, понятно, ну да, если больше одного, то вас бы пришлось забирать за несанкционированное проведение пикета. Но вообще это не здесь надо, а в парках, на улице. Здесь же вон, все своим заняты (показал на людей в гаджетах)

– да, может быть, но люди читают и вот даже подходят, общаются.

– а вы куда?

– На Красносельскую

– и что, там будете у метро стоять?

– нет, что вы, я пойду дальше по своим делам.

– понятно.

Пока мы ехали так станций 5–6 и периодически общались, я чувствовала себя как будто под надежной защитой. Люди больше смотрели, читали, хотя людей было не очень много. Перед самой красносельской он попросил меня свернуть и отошел к другой двери. «ну у меня к вам личная просьба, я вас поддерживаю, но уберите, выйдете – развернете». Ну мне не сложно, убирать куда-то я не стала, но просто свернула. Не знаю, чего это он, может, не хотел позориться перед своими или еще чего.

Идти по улице тяжело, потому что все смотрят, но никто не успевает читать, поэтому как-то все непонятно.

Когда ехала в царицино на хиппятник, я ехала с друзьями и контактов поэтому, а может, и не поэтому, не было, но люди читали. Когда ехала уже домой, я села. Вошли две пожилые женщины, место рядом со мной было только одно, поэтому я встала, уступив второе. Через две станции одна из женщин вышла, и вторая пригласила меня сесть. Попросила показать плакат, я дала, и мне стало страшно, я думала, что сейчас мой плакат разорвут, а меня обругают, но нет. Женщина спросила, о чем это, я рассказала про день защиты детей, про фразу Веры Полозковой, из которой все пошло, про тихий пикет, про всех, про разность тем, что пишем, потому что не можем больше молчать, потому что давно хотели сказать, про феминизм, про все на свете. Мы очень мило побеседовали, хотя времени у нас было совсем мало от автозаводской до коломенской. Она сказала, что я молодец, я ее поблагодарила, и когда уже выходила, она сказала: «Дерзайте и ничего не бойтесь».

Это было так трогательно, что ли, что я, пока шла к трамвайной остановке, чуть не расплакалась. В трамвае никто не читал, а я была уже не готова как-то сильно что-то демонстрировать.