#тихийпикет

Все думают одно и то же.
И говорят одно и то же.
Но думают одно.
А говорят другое.

16 окт., 1964

Текст вставлен в прозрачный пластиковый футляр-протектор. Под текстом плакат надорван. Контур надрыва обведен красным. Ассоциация с раной. В прорези виднеется надпись, которую легко достроить – «государственная цензура». Некоторые буквы этого словосочетания скрыты.

Весь текст плаката зачеркнут. но зачеркнут не на бумаге, а на футляре. получилась работа с поверхностями: при желании любой мог написать или стереть что-то на плакате. я зачеркнула весь текст, потому что хотела создать парадокс: зачеркнутый текст – это текст отмененный. Но раз он зачеркнут весь – воспринимать ли его как отмену? Или воспринимать его скорее как выделенный? К тому же цензура – она вычеркивает – слова, имена, факты. Можно считать этот плакат как плакат о бессилии вычеркивания. Потому что в итоге мы все равно прекрасно читаем текст.

Этот плакат я сделала специально, потому что вела в Политехе в поэтической студии лекцию для подростков о Лианозовской группе поэтов и художников. Я уже рассказывала вам немного о ней – оттуда Вс. Некрасов, стихи которого я частенько катаю (помните, «свободаестьсвобода»?). Для этих поэтов было очень важно визуальное в тексте – пробелы, разрывы, пространство листа, расположение текста и пр. Плакат стал частью нашей лекции и обсуждения. Интересно, что руководители студии попросили ребят в качестве дз написать стихи для тихогопикета. Все зачитывали свои стихи. Кураторы студии высказали свое мнение, что ребята не очень поняли задание и не справились (все в основном читали лирические высказывания о себе). я допустила, что такое высказывание возможно в рамках тихогопикета, потому что поводом для коммуникации может стать все что угодно и это важно. Сказала, что надо было дать задание не «написать текст для плаката» – а «сделать плакат». потому что нельзя разрабатывать плакат в отрыве от его материальности – размера, фактуры и проч.

Это был очень интересный опыт – говорить сразу о разных вещах: о цензуре, о шестидесятых, о плакатном искусстве, о поэзии участников студии, об акции, о традиции и т. д. Вспоминали Адорно и его известное высказывание про поэзию после Освенцима («писать стихи после Освенцима – варварство») и как это можно понимать. Спасибо вам всем! Потом выложу видео – поэтому подробно суть разговора не пересказываю.

Один из участников студии подарил мне открытку, внезапно оказавшуюся в его рюкзаке – работу Булатова на текст Некрасова «Свобода есть». Мы порадовались совпадению. Потом я ехала домой и держала в руках листок с практическим заданием для занятия (мы его не успели сделать, но я сделала его, пока шла) – там был текст Вс. Некрасова и «прорыв», в котором виднелся фрагмент плаката Булатова. Сидящая рядом девушка на желтой ветке попросила меня рассказать, что это. Я рассказывала про лианозовцев, как будто продолжая лекцию.

25 ноя 20

Даша пишет:

я трижды меняла сегодня плакат – был поэтический плакат, плакат про «правдивость» СМИ, которые читаются и раздаются в метро – напишу потом отдельные отчеты. Ну и вот такой плакат про насилие по итогам насилия.

Текст плаката:

25 ноября – международный день борьбы с насилием над женщинами. Этот день учрежден потому, что все остальные дни в году – это

Дни

Международного

Насилия

Над женщинами.

27 ноя 2016

Юля пишет

Сегодня впервые решилась на #тихийпикет

За тему взяла насилие над женщинами, так как эта тема мне близка

Так же думала о коррупции, но оставила на следующий раз.

В автобусе, по дороге на собрание с психологии в Малой академии наук, клеила файл с плакатом на рюкзак.

Никто на меня особого внимания не обращал.

Выходя на улицу, у меня тряслись коленки и бешено стучало сердце.

Старалось идти медленно, хоть и спешила. Дошла нормально, никакой реакции не заметила.

Куратор увидел, что я с акцией, и похвалил за активность. Мы немного обсудили насилие в семье, и я рассказала о тихом пикете.

Участники собрания (их было 7) также оценили акцию.

Заходила в два магазина, в одном консультанты смотрели и шептались.

Когда стояла на переходе, сзади подошла группа парней. Сначала я слышала непонятные звуки типо «что это?». Затем они меня окликнули, но я была слишком нервничала и не поняла, что ко мне обращаются, и шла дольше. Только через несколько секунд дошло, что же они сказали:

– эй, подруга. Классная тема.

И они повернули в другую сторону.

После этого настрой поднялся. Хотелось еще сменить несколько локаций, но погода плохая, и я направилась на вокзал.

Там видела в отражении кассы, как мужчина подошел прочитать плакат, затем вернулся к своему месту.

В автобусе села у двери и поставила рюкзак так, чтобы сзади было видно.

Думала, нужно ли снимать его по приезду, в свой город.

Но ко мне пришла другая идея.

Прямо в автобусе написала второй плакат и ехала уже с ним.

Две девушки смотрели, когда я его писала, и шептались.