Тихо, как тень

Поехал в даунтаун, чтобы пообедать где-нибудь неподалеку от работы. Так он мог сэкономить немного времени, чтобы после черного кофе, как всегда завершившего его обед, выслушать донесения сотрудников. Совместное обсуждение достигнутых результатов было очень важно для планирования. А из управления на Центр Стрит рукой подать до конторы Лирбоди на Спрюс Стрит. Потом пришла бы очередь Джека Беландро, Джеймса Гарвика, Эвелин Паркер и других, у которых Лоуэтт может найти в картотеке какие-то зацепки.

Четверо мужчин — четыре часа работы.

В два часа Бревер с ближайшими сотрудниками сидел за столом для совещаний. Каждый из них принес результаты своей почти четырехчасовой работы.

Прежде всего старший инспектор информировал четырех детективов о всех результатах своего визита в «Саванну». Потом взглянул на Лоуэтта.

— А как обстоят дела у вас? Начнем с тех жильцов, на которых ты что-то нашел в картотеках.

Детектив потянулся за блокнотом и открыл папку.

— Прежде чем заняться людьми, на которых есть какие-то сведения, я прежде всего проверил с первого по четвертый этаж, поскольку они сданы не жильцам, а одной фирме. Полагаю, нужно было проверить, кто за ней стоит, и не могли ли таким путем проникнуть в «Саванну» нежелательные типы.

— Верно, — согласился старший инспектор.

— Арендатором первых четырех этажей является фирма «Файнешл Севинис К», основанная в девятьсот двенадцатом году группой промышленников и банкиров. Сегодня ею руководят дети. А в двух случаях — внуки основателей. У неё солидный круг заказчиков, в их числе известные биржевые маклеры.

— Откуда у вас эта информация? — спросил Бревер.

— Биржевой совет, Союз маклеров. Страховое общество владельцев ценных бумаг, Союз банковских служащих… Достаточно было связаться по телетайпу.

— Хорошая работа, — удовлетворенно кивнул Бревер.

— Короче, есть одно имя, которое, по моему мнению, мы можем полностью исключить. Это Чарльз Барнс, шеф терапевтического отделения больницы Эдварда Хиггинса. У него своя клиника. Издал несколько научных книг. Очень состоятелен. Во всех отношениях без изъяна.

Пометил блокнот.

— Теперь остальные. Джеральд Гамильтон, шестой этаж, главный инженер «Мериленд Юталити». В двадцать четвертом году разжалован за дезертирство, три года военной тюрьмы, амнистия через семнадцать месяцев, условный срок истек в двадцать седьмом, в пятьдесят седьмом — судимость снята.

— Невероятно! — воскликнул Бревер, — Чтобы в «Саванне» жил кто-то с судимостью! Хорошенькое начало! Продолжайте!

Лоуэтт прочитал следующую страницу.

— Антонио де Альварец, дипломат, два задержания за нарушение правил движения. Судя по материалам, всегда под сильным воздействием алкоголя. Поскольку его хранит дипломатический иммунитет, анализ крови не проводился. Ничего больше. Я направил запрос в Вашингтон. Но думаю, что сеньор Альварец числится в ООН, а они информацию предоставляют редко и неохотно.

— Пожалуй, Государственный департамент мог бы поручить нашему послу на родине Альвареца что-нибудь выяснить там. Неофициально, — сказал Бревер.

— Эвелин Паркер. Дважды замешана в какие-то аферы с колл-герл. Оба раза по суду оправдана. — Лоуэтт неспеша раскурил трубку.

— Но я это имя никогда не слышал, — заметил Бревер, — значит ни о чем чрезвычайном речи не шло.

— Настоящая фамилия Паркер — Пинни, — пояснил Лоуэтт, — но поскольку она добилась дважды где-то театральных ангажементов, ей было позволено пользоваться псевдонимом. В «Саванне» она значится как Паркер, но в полиции сообщила свою настоящую фамилию. Видимо, привела с собой какого-нибудь театрального агента, который знал законы. Но в отделе по борьбе с наркотиками есть на Паркер, она же Пинни, несколько донесений из среды наркоманов. Наркоманы не умеют держать язык за зубами. Те считают, что она посредница между крупными оптовиками и мелкими толкачами. Кое-что говорит о том, что снабжала или снабжает «коксом» несколько ночных клубов в Гринвич Вилледж. Несколько задержаний, личных досмотров и обысков квартиры ничего не дали. Коллеги из отдела по борьбе с наркотиками считают, что нашу русую пташку — которая, кстати, на самом деле темная шатенка, — всегда вовремя предупреждали.

— Тут возникает вопрос, седовласый ли джентльмен поставляет Эвелин «кокс», а молодой распределяет его дальше, или наоборот, — заметил Слоун.

Лоуэтт положил на стол пачку фотографий, показавших Эвелин как на обычных снимках из картотеки, так и в интимных ситуациях. Фотографии путешествовали из рук в руки.

— На девятом этаже судовладелец Оливер Г. Мершан с семьей из шести человек. Сливки общества. Пять машин, прислуга — горничная, слуга и повар, — если приглашены гости, постоянный член клуба «Сторк» «Клуба 21» — все о'кей, включая «черные списки», куда с сорок второго по сорок пятый год включалось имя Мершана за торговлю с неприятелем. Но прибыль прежде всего таково его жизненное кредо. А забывается это быстро — особенно когда за это платят.