Тихо, как тень

Бревер торопливо вошел в круглосуточно работавшее бистро, взобрался на табурет у стойки, заказал кофе, потом сигареты, распечатал пачку «лаки страйк», вытащил одну и щелкнул зажигалкой. С кремня полетели искры, но пламя не вспыхнуло.

— Кофе, — молодой человек в белом халате, в сдвинутой набекрень шапочке протянул чашку. Старший инспектор все ещё возился с зажигалкой.

— Дайте мне бензин для зажигалок.

Бармен порылся в шкафчике, потом крикнул девушке, стоявшей на другом конце стойки:

— Где флаконы с бензином для зажигалок?

— Я только что продала последние пять штук.

— Возьмите спички. — Бармен подал Бреверу плоскую коробочку. — Они куда надежнее!

Бревер заплатил, вышел из заведения и направился к машине.

— В управление!

Удобно откинувшись на сиденьи, попытался расслабиться. Не знал, что только что едва не встретился с убийцей.

Рутина — сон — и опять рутина.

Бревер прошел по коридору, вошел в кабинет и нажал кнопку интеркома. Когда отозвался детектив Сэрдж, вызвал его к себе.

Геркулесова фигура Сэрджа заполнила все вокруг. Лоуэтт, сопровождавший коллегу, выглядел возле него как спринтер, хотя и весил добрых сто семьдесят фунтов.

— Как дела? — Бревер взглянул на Лоуэтта.

— Основное донесение готово, остальное в процессе работы, Гэйтски возвращается из морга, — доложил Лоуэтт.

— Что еще? — старший инспектор повернулся к Сэрджу.

— Все донесения мы передали в отделения три и четыре, — доложил инспектор. — С обоснованием, что мы завалены работой. Я зарегистрировал первые донесения об убийстве в «Саванне». Лаборатория, отделение идентификации и фотоотдел обещали, что будут непрерывно передавать нам все промежуточные результаты. Но это займет ещё несколько часов.

Бревер взглянул на электрические часы на стене, которые всегда напоминали ему кухню в доме его родителей.

— Три сорок пять. Приказ всем членам группы Бревера: немедленно в постель! Пять часов отдыха. В девять тридцать все встретимся здесь у меня!

По дороге домой Бревер, как и его сотрудники, предвкушал, наконец, отдых. И не диване в кабинете, а в нормальной постели. Знал, что отдохнувшее тело — залог бодрости духа, а и то, и другое было необходимо в его профессии. Да, детективам из романов сон не был нужен. Преступников они преследовали без отдыха, пренебрегая едой и прочими элементарными нуждами. Но люди с 240-й улицы состояли не из бумаги и типографской краски, а из плоти и крови.

До Лонг-Айленда, где у семьи Бреверов был небольшой домик, довольно далеко, но в четыре утра движение на улицах никогда не отдыхающего Нью-Йорка было слабым, а Бревер не хотел отказываться от нескольких часов отдыха дома.

Дэвид Бревер был единственным сыном, и его родители два года назад отпраздновали серебряную свадьбу, отец Бревера был на заслуженном отдыхе после сорокалетней службы в городской полиции Нью-Джерси, где дослужился до начальника транспортного департамента.

Дэвид с отличием окончил Йорк Колледж, учился в Гарварде, поступил на госслужбу, стал государственным обвинителем и в первом же своем деле в качестве прокурора добился осуждения обвиняемого, представшего перед судом за подделку денег. Приговор, по требованию молодого прокурора, звучал: «от семи до двадцати лет заключения». В день, когда приговор вступил в законную силу, осужденного нашли в камере мертвым. Ему удалось перерезать вены заточенной металлической ложкой.

Тогда он понял, что ему мало быть обвинителем. Поскольку невозможно было одновременно быть следователем, прокурором и судьей, решил заняться исследованием преступлений на основе непосредственного изучения человека и его поступков.

Так он поступил на службу в полицию. Не помогли и предупреждения отца, который желал сыну иной карьеры, чем была у него в Нью-Джерси. Но Дэвид Бревер не переменил своего решения, а когда раскрыл дело, известное под шифром «Пекари 7» и получил звание старшего инспектора задолго до истечения обычного срока, никто не радовался больше, чем Бревер-старший. За исключением матери…

Уже совсем рассвело, когда Дэвид Бревер тихо открыл двери дома, разулся и проскользнул в свою комнату. На столе обнаружил бутерброды, прикрытые большой салфеткой, тарелку салата и бутылку портера. Раздеваясь, съел бутерброды и выпил пиво. Через несколько минут лежал уже в постели. Сразу не уснул. Его привычкой было вместе с пиджаком оставлять и все служебные заботы. Но путь от слов к делу не всегда прост.

* * *

Вот что произошло за несколько часов от обнаружения убийства до начала совещания группы Бревера в девять тридцать.