Тихое место

— Механик, валим отсюда, — заорал Рокот, кожей ощущая дыхание смерти.

Тот испуганный не меньше командира, резко дернул рычаги: машина резко развернулась и понеслась в противоположном направлении от деревни. В результате этого кульбита ствол башни оказался развернутым в сторону деревни и наводчик открыл неприцельный огонь из пушки в направлении деревни.

Мотыль в этот момент «провожал» уходящую машину хлёсткими и короткими очередями по корме и башне, высекая искры из брони. Но ему пришлось срочно отвлечься, т. к. пулемётчики Хаммеров увидев огонь из «хрущевки» стали нащупывать его позицию, хлеща очередями по зданию.

— Курва, — выкрикнул прятавшийся за одним из Хаммеров поляков, внимательно смотрящий на происходящее сражение, как его лицо и шею вдруг окропило чем-то мокрым и вязким.

Он бросил взгляд на место стрелка на крыше и опять выругался.

Крупнокалиберная пуля из «Корда» не оставила ни одного шанса пулеметчику, стреляющему из пулеметной турели из «Браунинга», — разнеся ему голову в клочья, забрызгав машину и вокруг неё кровью и мозгами.

Стрелок на второй машине увидев смерть своего напарника истерично нажал на гашетку: пулемёт выдал одну неприцельную и длинную заполошную очередь в сторону крупнокалиберного пулемёта русских, но внезапно заткнулся — перекосило патрон.

— Огонь! Уничтожить пехоту противника, — приказал в рацию Коротаев, увидев, что основная боевая мощь противника улепетывает в другую сторону.

И тут деревня буквально «ожила»: плотный автоматный и пулемётный огонь накрыл наступающих, часть из которых даже успела добраться до моста, воодушевленные тем, что до этого в них никто не стрелял, а также уверенные в том, что БМП подавят любое сопротивление, если таковое будет.

Но тут взрыв БМП, в результате которого двое были ранены, а потом резкое и быстрое отступление второй машины, которая при этом снесла и проехала прямо по одному из бойцов, превратив того в лепешку. И плотный огонь со сторону деревни ошеломил атаковавших, заставив их в срочном порядке залечь и начать отстреливаться.

— Отходим! Отходим! — заорал один из командиров «азовцев».

Мотыль в этот момент, не видя вспышек выстрелов со стороны Хаммеров, тем не менее, продолжил долбить по тому месту короткими очередями, где в последний раз видел вспышки от выстрелов из пулемёта, боясь, что следующие очереди со стороны противника достанутся ему и его расчёту.

Скорее всего, и второго стрелка из «Браунинга» на Хаммере бы постигла участь первого невезучего — безголового, но сидевший за рулем водитель совершенно не хотел умирать, понимая, что пули крупнокалиберного пулемёта пробьют броню Хаммера на раз… А звук пролетающих рядом и над крышей крупнокалиберных пуль был хорошо слышен даже в салоне бронированной машины.

Он резко включил заднюю скорость и споро дал по газам. Машина буквально прыгнула назад, так что пулеметчик с воплем свалился в салон, а она стала вилять по дороге, чтобы пулемётчику русских было затруднительно попасть в машину.

Второй водитель не сразу сообразил, почему перестал стрелять его пулемётчик, но увидев, что вторая машина резко поехала назад, тут же сориентировался и резво начала разворачиваться, а в этот момент двое поляков, бывших снаружи, заполошно запрыгнули в двигающуюся машину. После чего она понеслась за так и движущимся задним ходом вторым Хаммером.

БМП и Хаммеры скрылись из виду, а вот пехота оказалась оставленной на растерзание шквальному огню со стороны Журавок, да тут ещё Каскад, разобравшись со своим раненым, перевязал и спрятав его в блиндаж, взялся со своими бойцами за автоматы и ударили в тыл пятящейся и отползающей назад пехоте врага.

— Курва! — Якоб в этот момент наблюдал на планшете, который держал в руках оператор, как их бойцов безжалостно уничтожают.

— Уроды! Ничего им доверить нельзя, — ругнулся Ковальски, недавно зашедший и смотрящий на планшет вместо с Возняком.

— На! На! — запальчиво кричал Паша, строча длинными очередями по залегшим и пытающимся отступать врагам.

— Паша, блин! Не мочи очередями! — ругался Иван, который короткими очередями стрелял в сторону врагов, а Олег не отставал от него, строча экономными очередями по пять-шесть патронов.

Азовцы окончательно прекратили передвижения по полю, когда их зажали автоматным огнём с двух сторон и только как-то слабо огрызались. С каждой секундой отстреливающихся становилось всё меньше и меньше.

— Мотыль! Добавь жару, — Коротаев активно участвовавший в бою, решил поскорее закончить происходящее, чтобы его бойцы не пострадали.

И по отстреливающимся и лежавшим украинцам ударил тяжелый пулемёт…

— Прекратить огонь! — приказал Коротаев в рацию, наблюдая, что со стороны противника уже несколько минут нет ответного огня.

Еще пару-тройку секунд раздавались выстрелы со стороны впавших в раж, а потом они затихли, над полем повисла относительная тишина, после громкой и заполошной перестрелки.

— Не стреляйте, мы сдаёмся, — вдруг над полем разнёсся крик со стороны залёгших врагов.