Тихое место

— Пап, а ты почему так одет? — он удивлённо смотрел на отца, который был одет в «Горку», бейсболку защитного цвета, высокие берцы черного цвета, за спиной у него был большой рюкзак камуфляжного цвета, а в руке немаленький баул такой же расцветки.

— Ну как почему? Решил проводить тебя прямо до сборного пункта, — улыбнулся Иван, обнял сына, прижался щекой к его щеке.

— А-а?.. — начал Олег.

— Давай вопросы потом, — Иван остановил готовившийся поток вопросов от сына. — Мама где?

— Обещала приехать, сейчас бегает со «своим», — он поморщился. — Пытается меня «отмазать» от мобилизации, что-то сильно сомневаюсь, что у них получится.

Через год мать Олега сошлась с одним неприятным товарищем, ну по мнению Ивана, и вышла за него замуж. У Олега с «новым» мужем матери сложились не совсем хорошие отношения — вооруженный нейтралитет, если можно, так сказать.

— Ну-ну, лучше бы сюда приехала, тебя проводила… Как бы потом не пожалела, — покачал укоризненн головой Иван, прекрасно знавший бывшую, которая «костьми ляжет», но попробует свою кровиночку отмазать от мобилизации.

— Так, товарищи мобилизованные и добровольцы! — раздался зычный и громогласный голос, разнесшийся над улицей, где кучковались пришедшие на мобилизацию будущие солдаты и их родственники.

Иван и Олег увидели, что на крыльцо военкомата, рядом с которым они и встретились, вышел человек, одетый военную форму с погонами капитана.

— Сейчас я буду оглашать список, всех услышавших свою фамилию прошу откликнуться и пройти в военкомат, — наверное, для особо тупых он показал на дверь, рядом с которой стоял.

— М-да, ты в армии сейчас, сынок, — хмыкнул отец. — Вернее, мы — в армии.

— Подожди, так ты что, добровольцем записался? — Олег удивленно посмотрел на отца, никак не ожидавший, что вроде бы хотящий проводить его отец, вдруг решил пойти с ним в армию добровольцем.

При том, что эксцентричным его отец никогда не был, а вот это его решение, ну на взгляд Олега, было не совсем правильным, но он также знал, что решивший что-то отец становился ну очень упрямым.

— Не почему доброволец. Мобилизовали, как и тебя, — улыбнулся сыну отец.

Их военкомату было нужно выполнить «план» — определённое количество мобилизованных; так что пришедший ненормальный, по мнению части работников военкомата, заявивший, что готов получить повестку, как мобилизованный, — тут же получил её и был сразу оформлен; была выдана повестка на сегодняшнее число для отправки на сборный пункт.

— …Привет! — откуда-то сбоку неожиданно раздался недовольный голос одного ну очень знакомого Ивану товарища.

Паша Логин, хороший и давно знакомый приятель, имевший дочку двадцати лет по имени Виктория. Иван с ним давно общался, правда и периодически с ним цапался. Вплоть до занесения телефонных номеров в «черные списки» с обеих сторон. Ну раз — два в год, где-то так. Ну это же не основание, чтобы дальше не общаться.

Жили в одном районе города, но общались в основном по телефону, изредка встречались: на рыбалку ездили или где-то за кружкой пива пересекались.

Оба были в разводе, так что общих тем для пожаловаться друг другу на жизнь и «поплакаться в жилетку» хватало, но изредка их разговоры переходили на повышенные тона.

Для Паши существующее государство было злом, а для Ивана — неизбежным злом, но это не значило, что из-за этого его обязательно разрушать. И эти разговоры обоим нравились — было о чём поспорить, хотя Паша изредка «сваливался» в экстримизм на предмет приведения к власти в стране либеральной общественности.

По мнению Ивана, хватит: два раза за двадцатый век прошли — в 1917 и 1991, и этих попыток достаточно для страны, т. к. третьего она может просто действительно не пережить И нынешних либералов он не любил, считая их просто популистами и болтунами, жаждавшими добраться до «кормушки». А на обычный народ им наплевать с большой колокольни!

— Здрасьте-мордасти, — Иван кивнул подошедшему Паше и поздоровался с ним за руку. — Ты тут каким судьбами?

Паша был одет почти также, как и Иван, только с небольшим рюкзаком за спиной, что Ивана удивило, т. к. Паша к мобилизации отнёсся очень отрицательно, как истинный либерал, борющийся с действующим «режимом» в стране, а тут такое…

— Да, бля, вот… дочка, — тихо сказал Паша, показав на свою дочь Викторию, стоявшую неподалеку.

Иван видел её несколько раз, так что не сразу, но узнал её. Только удивило, что она была одета в полувоенную форму и с таким же как у Паши рюкзаком.

— Уроды! Все уроды! — злился Паша, злобно поглядывая на здание военкомата. — Еще и она, поганка.

— Не понял?! — удивился Иван, переводя взгляд с Паши на Викторию.

— Видишь-ли: «Я уже совершеннолетняя, сама решаю, идти мне Родину защищать или нет!» — искаженным от гнева голосом «выплюнул» из себя Паша, явно передразнивая голос своей дочери.

— Подожди, так она у тебя… Добровольцем записалась? Да ну, нах… — и Иван рассмеялся.

— Да иди, ты, в жопу! — почти проорал Паша.

— Паша, ну ты так старался, а тут такое, — продолжал ржать Иван.