Тихое место

Боевые машины врага пошли вперёд, вместе с двигающимися за ней пехотой противника.

Вперёд ушли «Буцефалы», а БМП двинулся сзади от них метрах в тридцати. Командир боевой машины не собирался идти в числе первых, давая быдлу сдохнуть первым, за их Неньку.

Коротаев наблюдал, как техника, ворочая стволами, подходили всё ближе и ближе к мосту, как вдруг…

— А ну ка оживите их! Матеуш, ударь по деревне, — поднял рацию к лицу и приказал Ковальски.

— Опять двадцать пять! — дернул щекой Иван, услышав хлопки выходящих мин. — Все в «нору», — приказал он своим.

Коротаев был последним, до конца наблюдая за приближающимся противником.

— Держимся, мужики, — подбадривал он своих бойцов. — Это ненадолго, скоро они закончат обстреливать, иначе своих накроют.

— Ну да, кончат, а пехота-то никуда не денется, — ворчал Паша, кривая губы от страха.

Взрывы опять накрыли многострадальную деревню. Поднимая комья земли и куски кирпичей, досок и шифера, разлетавшегося с противным визгом по всей деревне, накрывая окопы и ходы сообщений.

Один из командиров БТР-а решил подключиться к «веселью» — открыл огонь из пушки по торчащему посреди деревни зданию.

— От, сука! — Мотыль чуть оглох, когда рядом с ними, в другую комнату влетели несколько снарядов. Расчёт распластался по полу, надеясь, что это не последние их секунды жизни.

— Матеуш, прекращай огонь! — приказал Ковальски, увидев, что порядки наступающих в любой момент могут попасть под обстрел своих же мин.

— В окопы! — приказал «старшой», поняв, что обстрел прекратился.

— Стирол, постарайтесь БМП кончить, она дальше всего. А «Буцефалами» Инженер займётся.

— Плюс!

— Мотыль! Давай! — один из БТР-во был метрах в двадцати от моста, когда Коротаев решил, что пора… — Всем огонь!

— Дуду-дух. Дуду-дух…

Якоб и Ковальски увидели, что молчавшая до этого момента деревня будто взорвалась ответным огнём, ответив на обстрел.

Первый «Буцефал» достаточно бодренько ведущий бой с молчавшими укреплениями получил очередь крупнокалиберного пулемета прямо в изрыгающий пушечный огонь ствол, который тут же заткнулся — «перерубленный» двумя пулями у основания.

— Валим! — заорал Мотыль, перекрикивая звуки выстрелов, взвизги снарядов и взрывы, стоящие по всей деревне.

Вместе с помощниками они ухватили пулемёт и удирали со всей возможной им скоростью с «места преступления».

Резко заткнувшийся «Буцефал» начал огрызаться из единственного оставшегося у него оружия — танкового пулемёта, сосредоточив огонь на том месте, откуда была уничтожена не только его пушка, но и автоматический гранатомёт КБА-117.

Второй «Буцефал» попытался присоединиться к «собрату», но его планы были сорваны мгновенно начавшимся ответным огнём русских. И наводчик стал подавлять огневые точки своего врага, щедро поливая стрелковые места снарядами и пулям, выискивая их с помощью тепловизионного прицела.

Спустя несколько секунд к «веселью» присоединился и БТР, рявкая своей пушкой короткими очередями. Начав разбирать «хрущёвку» на запчасти. Несмотря на толщину стен, мощь снарядов вышибала целые куски из кирпичных стен, оставляя большие отверстия от снарядов.

Повреждённый «Буцефал» отодвинулся метров на пятьдесят назад, но продолжил поддерживать наступление своих войск оставшимся пулемётом.

Ещё неповрежденный БТР сдвинулся и медленно пошел вперёд, сзади к нему стали группками подтягиваться пешие стрелки, что у них неплохо получалось, т. к. русские солдаты были вынуждены вести неприцельный огонь, т. к. БТР-ы и БМП постоянно пытались подавить их своими пушками.

— Карат! Сожги эту падлу! — Стирола бесил не «Буцефал», а именно БМП, которая хитро пряталась, но при этом очень метко вела огонь на расстоянии.

Птурщик Карат пытался подловить БМП, которую никак не получалось поймать в прицел, т. к. та всё время скрывалась за деревьями, выезжая на открытую местность, чтобы дать пару очередей и опять уходила.

— Плюс! — он и так старался её подбить, а тут ещё Стирол ежа под зад подкинул.

Бой принимал всё более ожесточённое противостояние. Ни одна из сторон не собиралась уступать своему противнику, стараясь уничтожить, стереть друг друга в пыль.

— Инженер, мать твою! Ты что, не видишь? — выкрикнул Коротаев, видя, как БТР заехал на мост, злобно огрызаясь от стрелкового огня, ворочая башней во все стороны.

Иван, быстро отстреливающий магазины, резво перемещался по окопу и ходам сообщений, стараясь не задерживаться на одном месте более двух-трех очередей. Пару раз успев дав сыну кулаком по спине, когда тот увлекался и начинал строчить достаточно долго на одном месте. Один раз просто сдернул его в окоп, дернув за эвакуационную петлю на спине.

Олег в азарте боя только через пару секунд понял, что сделал его отец: когда его неожиданно сильно дёрнули назад, он упал на дно окопа, но пулемёт из рук не выпустил. Спустя пару секунд именно в то место, где он лежал, попало аж два снаряда — образовалось два глубоких кратера в земле.

Иван даже не увидел, что только что спас от верной гибели сына, пригибаясь пробежал к тому самому месту в окопе, где лежал очередной пульт подрывной машини.