Тихое место на востоке

Тварь стояла, покачиваясь и явно к чему-то принюхиваясь. При виде нее Гриша захныкал, перестал биться об решетку и даже попытался сбежать, но пришелец небрежно, одним движением, перебил ему хребет, отбросив на стену. Мертвый лейтенант дернулся пару раз и затих. Может помер наконец, а может просто затаился, от этих зомби всего можно ждать.

Хищник наконец определился, подошел к решетке и что-то прохрипел, внимательно глядя на меня. Мне показалось, что вполне разумно. Потом когтем указательного пальца провел по швеллеру. Раздался скрежет, не знаю, появилась ли там царапина, судя по всему – да. Вот теперь стало по-настоящему жутко. Если зомби, несмотря на их кровавые привычки, носили какие-то черты мультяшности, словно не по-настоящему было, то вот теперь меня пробрало аж то печенок.

Тварь оскалила пасть – острые клыки длиной не меньше пяти сантиметров сверкнули в свете лампочки, и дернула дверь.

Швеллеры не поддавались. Они скрипели, кое-где лопнула сварка, но на совесть сделанная решетка первый натиск выстояла.

Руки у твари были длиной метра полтора, в саму решетку пролезли легко, толстая арматура выгнулась, позволяя просунуть конечность практически до плеча. Кот под скамейкой жалобно замяукал, тварь перестала тянуться ко мне, прислушалась. Вытащила руку из решетки, оставив там солидное отверстие, схватилась за раму двери, рвануло. Металл гудел, арматурины и уголки ходили ходуном, если бы они были просто приварены, хищник давно был бы уже в камере. Но пока дверь держалась, из последних сил, наверное.

Люди – твари. Нас надо жрать и жрать. И мне было по-настоящему стыдно, когда я ухватил отчаянно сопротивляющегося кошака за хвост и вытащил из-под скамейки, набросив на него толстовку. Может мне показалось, но пришелец пришел сюда явно не за мной. Прицелился, чтобы выбросить кота как можно ближе к лестнице, авось, успеет убежать. Ну а если нет, еще одна коричневая клякса будет на моем жизненном пути. Кот затих, видимо, понял, к какому подлецу попал в камеру, тварь внезапно тоже перестала корежить металл.

Хищник облизнулся – длинным синим языком, и со скрежетом просунул свою квадратную голову через разрыв в прутьях. Попытался пролезть весь, при ширине дверного пролета в восемьдесят сантиметров это было нереально.

Эх, была не была, я бросился к решетке, выпуская кота, тот, словно понимая, какого подвига от него ждут, просочился через прутья и кинулся вверх по лестнице. Тварь дернулась, практически вырвав дверь из посадочных мест, но внезапно захрипела и осела вниз.