Тихое озеро

На его щеке остались грязные разводы, глаза были слегка приоткрыты, и пелена успела накрыть их. Губы были слишком алыми, словно парень перед смертью обильно измазал их помадой, а под ними по земле уже набралась небольшая лужица крови.

Присев рядом с телом, Ричард снял перчатки, после чего положил указательный и средний палец на его сонную артерию. Пульса не было. Впрочем, Ричард и не ожидал иного, стоило его пальцам только прикоснуться к коже парня – температура тела не превышала температуры окружающей среды. А в ночном лесу в середине марта температура воздуха составляла не больше пяти градусов.

Надев обратно перчатки, шериф провел рукой по его кожаной куртке, при этом его брови сошлись на переносице. Куртка, также как и щека и руки, была испачкана. Просидел он на корточках довольно долго, задумчиво протирая пальцы, при этом на его лице читалось только невозмутимое хладнокровие. Затем он положил руку на плечо мертвому парню и перевернул его на спину. Земля под ним стала буквально влажной, а когда-то голубая майка с надписью «D&G» стала бурой и вдобавок обзавелась дырами. Ричард насчитал восемь колотых ранений. Он не мог себе представить свою дочь, наносящую эти смертельные ударов.

Шериф все с тем же непроницаемым лицом сунул руку ему под куртку, при этом подумав, что с новыми зимними перчатками придется распрощаться. Перчатки были кожаными, и отмыть их от крови не составляло труда – просто он не имел ни малейшего желания носить их впредь. Он достал из внутренних карманов Уилсона все там находящееся, оставляя все на его груди. Среди найденного был телефон, ключи, бумажник и записная книжка. Он решил начать с бумажника.

Внутри кошелька удалось найти пять стодолларовых купюр и четыре кредитных карточек. Не закрывая бумажника, он бросил его обратно на грудь парню, при этом не чувствуя ни малейшего угрызения совести и взялся за записную книжку.

В книжке были записаны имена девушек, номера телефонов и небольшое описание каждой из них. Такому списку смог бы позавидовать даже Казанова. Книжка была заполнена почти на три четверти. Ричард открыл ее на последней странице, где, как он думал, должна быть запись о его дочери.

Его ожидания оправдались. Запись завершалась именем Шэрилл.

«Шэрилл Уивер – дочка законника. Эффектная, но придется долго уламывать».

Чуть выше было и другое знакомое ему имя.

«Шеннон Норр – стерва, но готова на многое».

Рядом с именем Шеннон был еле заметный знак в виде звездочки.

Чуть выше шли имена Дэйзи Стикс – дочери директора лесопильного завода, Рэйчел Шоу – девочке было всего четырнадцать и Бэкки Стоунбридж, которой, в свою очередь, было уже тридцать.

Ричард вырвал последний листок и сунул его в задний карман брюк. Ричард продолжил пролистывать блокнот с конца, останавливаясь лишь на тех именах, рядом с которыми были все те же знаки в виде звездочек.