Тихоня

– О ком о ком?

– В апреле 1961 года группа из тринадцати гражданских активистов захватила автобус «Грейхаунда»[57] в Вашингтоне, округ Колумбия, и отправилась на нем на юг, в Новый Орлеан, штат Луизиана, чтобы бросить вызов тамошним законам о расовой сегрегации и опротестовать их.

Я сделала рукой круговое движение в воздухе, показывая ему, чтобы он продолжал.

– Активисты были и афроамериканцами, и белыми, но автобус был только для белых, и они пользовались – или пытались пользоваться – уборными и столовыми, предназначенными исключительно для представителей одной из этих рас, что нравилось далеко не всем местным.

Я кивнула:

– Могу себе представить.

– К ним присоединялись все новые и новые активисты, и количество таких рейдов выросло, а движение распространилось по всему Югу, и оппозиционное им движение окрепло тоже. Активисты столкнулись с жестокими нападениями, когда белые шли на них толпой, их избивали, в них кидали бомбы и даже заключали их в тюрьму. Но это движение стало национальным и привлекло международное внимание к расистской политике, и в сентябре того же года активисты отпраздновали победу. Сегрегация в автобусах и поездах была запрещена.

Логан светился от воодушевления. Невооруженным взглядом видно было, что он душу вложил в этот проект.

– Звучит как потрясающая история.

– Да, понимаешь, это имеет действительно важное значение. Об этом непременно надо рассказать, и мне кажется, что, возможно, я должен…

Раздался громкий стук в дверь. Официант, который пришел забрать грязные тарелки, моргнул и уставился на моего спутника, который совершенно переменился и выглядел теперь настоящим красавчиком, но официант был слишком хорошо вышколен, чтобы выдать свое изумление как-то еще, кроме приподнятой брови. Он убрал со стола и пообещал быстро вернуться с десертом.

– А что еще ты планировал делать? – спросила я, вынимая салфетку из-за ворота Логана.

– В смысле, что еще?

– Ты сказал, что планируешь попробовать свои силы в нескольких областях.

– Что ж, я хотел бы попробовать сыграть разные другие роли, более зрелых персонажей, а не только романтического главного героя. Моему агенту это не нравится, он говорит: слишком рискованно. Говорит, что я должен лопатой грести доллары на ролях героя-красавчика, пока еще могу. Но-о, – он растянул последнее слово и произнес его на вздохе, – в следующем году на Бродвее собираются ставить «Эквуса»[58], в феврале. И… – Он замялся, выстрелил в меня молниеносным взглядом и быстро закончил: – И я из кожи вон лезу, чтобы заполучить роль Алана Стрэнга. Ты слышала об этой пьесе?

– Да!

Я и впрямь знала пьесу. Зеб вытащил меня на премьеру в этом году. Постановку играли в лихорадочном темпе, – это было как прокатиться на американских горках больных эмоций, – и после я чувствовала себя выжатой тряпкой. Роль Алана Стрэнга – невероятная. Возможно, самая сложная роль для молодого актера-мужчины. Такая роль непременно даст Логану проявить свой талант.

– Это будет потрясающе. Потрясающе! – Я подпрыгивала на своем месте от воодушевления, выслушав его удивительные планы.

– Да, я тоже так считаю. Но, кажется, продюсеры и режиссер не считают, что мне по плечу эта роль.

Я перестала подскакивать на месте.

– А что ты сам думаешь?

– Обычно меня об этом не спрашивают.

– Я не причисляю себя к обычным людям.

– Ну, то-о-очно, ты к ним не относишься.

– Ты увиливаешь от ответа.

– Ладно, о’кей. Я думаю, что могу. Я считаю, что мне это по плечу.

– Тогда ты непременно должен добиться этой роли.

Официант вернулся с десертом – крыжовенным сорбетом для Логана и крем-брюле для меня. Мы очень медленно ели сладости, нам не хотелось, чтобы этот день заканчивался, но когда мы допили кофе, то услышали растущий шум за окном: хлопанье дверец машин, громкие голоса и затем, ошибки быть не могло, пронзительный брачный клич фаната Раша.

Логан вздохнул и качнулся назад на своем стуле, чтобы выглянуть из окна.

– Упс, приплыли: нас засекли.

Проклятье. Готова поспорить, нас выдал официант.

Мои пальцы уже порхали по экрану смартфона, проверяя хештег #впоискахраша в твиттере. Я застонала.

– Новость уже разлетелась повсюду, – сказала я, повернула к Логану экран своего телефона и показала ленту твиттера, где постоянно добавлялись новые сообщения. – Нам нужно сейчас же бежать без оглядки, толпа будет только расти.

Логан снова осторожно выглянул из окна.

– Это как сцена из фильма Хичкока «Птицы». Каждый раз, когда я смотрю наружу, к стае присоединяются все новые и новые, и все они хотят разорвать меня на кусочки.

Я вдруг поняла, насколько легкомысленно было помогать Логану улизнуть от его охранника.

– Подожди здесь, – велела я ему.

Я вернулась меньше чем через пять минут.

– Куда ты ходила? – спросил он.

– Можно я покомандую тобой еще чуть-чуть?

– Ты наденешь черный кожаный ремень, пока будешь этим заниматься?

– Извращенец.

Он рассмеялся:

– Это значит «да»?

– У меня есть план. Ты отправишься в мужской туалет – я его осмотрела, и…

– Ты посетила мужской туалет? – Он присвистнул.