Тихоня для бабника

Господи, Сергеев, куда ты лезешь, у девчонки и так жизнь не сахар, куда ей отношения с тобой?! Но зацепила, занозой засела в мыслях и не вытащить. Обычная милая девушка, привыкшая, что жизнь ее не балует. Возможно, мне было просто любопытно узнать про нее больше, может быть, меня прельщала кажущаяся мягкость Ульяны, а может, просто образ, нарисованный воображением, не успел рассыпаться. Но слушая, мне хотелось помочь, и одно это уже являлось проблемой.

Бессвязный рассказ Ули, наверное, не каждый смог бы разобрать. Она не пыталась мне объяснить, что именно произошло, просто говорила, говорила, говорила, выплескивая свои страхи, обиду и боль. Из эмоционального рассказа я понял несколько вещей: во-первых, у меня в машине нет салфеток, а платок я не ношу; во-вторых, девушка с опухшим от слез лицом и постоянно шмыгающая носом в первый раз не вызывает во мне желания бежать, а в-третьих, мне очень хотелось найти ту су…масшедшую истеричку и самой надавать по щекам. Это как же мужику не повезло с женой?! И дети есть, и муж вроде обеспечивает, а она не про семью думает, а про то, чтобы ее задницу из теплого гнезда не выгнали. Дрянь!

– Но самое обидное, – уже немного успокоившись и в очередной раз вытирая слезы с щек, продолжала свой рассказ Ульяна, – что мне не заплатили. Не знаю, может, Сергей и перешлет деньги, но она… она сказала не ждать и…

– Уль, – пришлось отвлечь ее, пока Ниагара не заработала снова, – ты же понимаешь, что не виновата в этой ситуации? Просто есть такие вот люди и, к сожалению, иногда нас жизнь сталкивает с ними. Но, Ульян, если каждый раз так переживать, это же никакого здоровья не хватит. Понимаешь же?

– Угу, – шмыг, – просто навалилось всего много и обидно и… расклеилась я, да. А еще с Кириллом и Кристиной не попрощалась. Дети же не виноваты, что у них мама вот такая оказалась. С ними-то она добрая и ласковая была. Только на меня шипела. Господи, как же противно!

– Противно, – кивнул, сворачивая во двор, – ты с таким нечасто сталкивалась?

– В первый раз вот так. Лицом, в буквальном смысле слова, – видно было, что, выговорившись, Ульяна начала успокаиваться, даже шутить пытается, – да и некогда мне было на общение с такими людьми время тратить.

– Уль, давай я припаркуюсь с другой стороны, до подъезда лучше провожу, мой крокодил в вашем дворе не умещается, – хмыкнул, осматривая узкие дорожки в старом дворе с совдеповской детской площадкой. Надо же, такие еще остались в столице.

– Да, да, конечно, тут у нас все водители машины на ночь или на стоянку отгоняют, или у магазинов оставляют, там вроде как камеры. Во дворе места совсем нет.

Следуя ее подсказкам, объехал двор и остановился на парковке у магазина. Обычный продуктовый сетевик, но тут он и правда пользуется бешеной популярностью, по крайне мере, если судить по количеству машин.

– А я-то, дурак, за паркинг платил, – усмехнулся тихо.

– Зато вашу машину точно никто не эвакуирует, – так же тихо ответила мне, – спасибо, вам. Ммм…

– Рома, меня зовут Рома.

– Спасибо, Роман.

Я видел, что Уля хотела что-то еще сказать, но она снова захлопнулась, скрывая от меня и всего мира свои переживания, и потянулась к ручке двери.

– Уль, куда ты торопишься? У тебя же мама дома, болеет. Я правильно понял?

Девушка медленно повернулась ко мне и кивнула. А во взгляде вопрос застыл.

– Нет, дело, конечно, твое, но ты бы успокоилась сначала, зачем маму беспокоить? Посиди, давай поговорим, я правда не кусаюсь.

– Мне неудобно, я лучше на лавочке.

Уля неуверенно закусила уголок губы и я, как пацан, залип на этом жесте.

– Не выдумывай, неудобно ей, – тряхнул головой, прогоняя неуместные мысли. – Посиди в машине, я в магазин схожу и вернусь. Хорошо?

– Да?

– Да, только не сбегай, пожалуйста, я сигналку не буду включать.

Не дав ей возразить, вышел из авто и уверенно пошел в магазин. Там точно должна быть вода и хоть что-то холодное, с таким заплаканным лицом Уле домой нельзя. Незачем маму беспокоить.

Вспомнив бледную кожу лица с красным отпечатком чужой ладони, снова мысленно выругался. Нет, какая же все-таки дрянь эта Маргарита!

Быстро схватив воду, замороженные овощи и уже на кассе влажные салфетки, чуть ли не бегом отправился назад. Постоянно казалось, что вернусь, а Уля ушла. Но нет, она была на месте, нахохлилась как воробей и наблюдала за прохожими.

– Так, я пришел! Держи, это тебе – протянул ей воду, – и это тебе, а овощи тоже тебе, но для лица.

Пальцем в воздухе обвел свои глаза, чтобы она точно понимала, для чего ей заморозка.

– Ой, – Ульяна неверяще посмотрела на свои колени, на которые я сложил покупки, а потом хихикнула, – наверное, я та еще жабка опухшая.

Жабка? Да нет, не сказал бы. Но отек отвлекал и мешал рассмотреть цвет ее глаз и это отчего-то раздражало.

Уля быстрыми, но при этом очень плавными движениями вытерла лицо салфетками, немного попила воды и, запрокинув голову, положила холодный пакет на глаза.

– Спасибо, Роман, – тихий голос отвлек меня от наблюдения за ее руками с тонкими запястьями, – наверное, встреча с вами стоила той пощечины.