Тихоня для мажоров (СИ)

Когда мы заканчиваем с ужином я встаю, чтобы помыть посуду. Хоть как-то отблагодарить Егора за ужин, но он тут же останавливает меня

— У меня есть посудомойка.

Егор встает позади меня и наклоняется вперед, чтобы открыть дверцу. Его рука вскользь касается моего живота и мелкая дрожь пробегает по всему телу. Меня до сих пор волнуют его прикосновения.

Егор открывает дверцу, и я загружаю грязную посуду. Он захлопывает ее, но не отходит. Его близость меня пугает, но этот страх не от его поведения, а от моих чувств. Только сейчас я вижу его таким, какой он есть на самом деле. В спортивных штанах, в слегка растянутой кофте. Сейчас он не большой босс компании, а обычный мужчина. Со своим внутренним миром и тараканами, которые часто берут верх над разумом.

Только сейчас я понимаю, почему он такой грубый, холодный и отстраненный. Это его броня, то, с помощью чего он закрывается от внешнего мира, от людей, от боли. Мне неприятно осознавать, что своим поступком я смогла пробить эту броню и оставить рану в его душе. Только сейчас я вижу, как противоположны они с братом, хотя раньше думала, что они оба сумасшедшие.

Разные… И оба до сих пор вызывают во мне трепетные чувства.

— Скажи мне, где ты пряталась? — вибрирующий голос вновь проникает в мое сознание и мне хочется слушать его чаще. Пускай говорит что угодно.

— Я не пряталась, совсем.

— Я не мог тебя найти, весь город перерыл, — ладонь ложится на мой живот и ласково, едва ощутимо, поглаживает. Будто перышком водит, невесомым, но до безумия приятным.

— Для чего ты меня искал? Чтобы посадить на цепь? Или для того чтобы все же родила тебе ребенка?

Мне важно понять, понимает ли он вообще, почему я сбежала и для чего ему нужна.

— Нет, — он устало выдыхает и разворачивает к себе лицом. Его взгляд отражает раскаянье, переливаясь искорками сожаления и небольшого отчаянья. Мне становится горько от этого и хочется, чтобы больше никогда он не был таким. — Я хотел понять, почему ты так поступила. Если мы тебя душили, можно было все сказать и мы дали бы тебе эту свободу. Но ребенок же был не при чем!

Боль в его глазах пронзает мое сердце, он говорит откровенно и больше не пытается скрыть то, что его волнует.

— Ты даже сейчас заставил ехать к тебе и не послушал меня. О каком диалоге ты говоришь?

Брови Егора смыкаются в одну линию, ему не нравятся мои слова, но они, к сожалению, правдивы.

— Прости.

— Когда свадьба с Юлей? — не удержавшись, спрашиваю. Его взгляд меня будто гвоздями приколачивает к стене, и раз у нас сегодня вечер откровений, то стоит все выяснить.

— Никогда. Я не женюсь на ней.

— Почему? Вы выглядите парой, — я растерянно смотрю на него и не понимаю, что говорю.

— У меня на это свои причины и тебя они не должны беспокоить. Тебе нужно отдохнуть.

Я растерянно иду в комнату, переваривая его слова, ложусь в кровать и закрываю глаза. Через некоторое время дверь открывается, Егор входит и что-то ставит на тумбочку возле кровати, я чувствую запах мяты, но веки такие тяжелые, что не могу даже открыть и посмотреть.

Последнее что помню, как на мои плечи ложится одеяло и горячие губы касаются моего виска.

— Отдыхай, милая…

Глава 48

Открываю глаза, когда за окном уже светло. Вставать совершенно не хочется, но я потягиваюсь и даже слегка улыбаюсь, вспоминая все, что было вчера. Сейчас мне кажется, что я спала всего пару часов, но настенные часы показывают 6:30 утра. Пора вставать и собираться на работу. Поворачиваю голову и вижу на тумбочке кружку. Беру ее в руки и делаю глоток ароматного мятного чая. Он холодный, но тот факт, что его вчера принес Егор, греет мое сердце. Он заботится обо мне так, как умеет.

Принимаю душ и вижу свое платье на сушилке. Снимаю его и одеваюсь, попутно думая о том, когда он успел его постирать. Егор раскрывается для меня с другой стороны, совершает абсолютно неожиданные поступки, так что становится даже страшно. Мне сложно разобраться с тем, какой он настоящий. Вдруг именно сейчас он специально ведет себя так, чтобы забрать ребенка. Втереться в доверие, заставить воспринимать его как заботливого мужчину, а потом нанести удар.

Спускаюсь на кухню и вижу Егора, просматривающего новости в планшете. Он молча пьет кофе и выглядит таким сосредоточенным, что мне даже неловко его отвлекать.

— Доброе утро.

Стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно, и мужчина не понял, что на самом деле я нервничаю и волнуюсь.

— Доброе, присаживайся, сейчас позавтракаешь и на работу тебя отвезу. Или ты уже в декрете?

Он встает из-за стола и подходит к панели, наливает чай и накладывает на тарелку омлет.

— Я еще работаю, — Егор оборачивается и удивленно смотрит на меня.

— Почему? Тебе же скоро рожать, пора уже отдыхать. Где ты работаешь? Может я поговорю с начальством, это для тебя небезопасно.

Я понимаю, что сейчас в его словах нет настойчивости. Он будто делает предложение, аккуратно интересуется моим мнением и приводит доказательства, почему лучше сделать именно так.

— Я работаю в Южном отеле нашего филиала. И начальник у нас один — Маргарита Аристарховна.