Тихоня для мажоров

— Такого в моей жизни еще не было, — хриплю им, даже не желая раскрывать глаза.

— Это только начало, Юль. Как тебе Лас-Вегас? — Егор ложится рядом, и я открываю глаза, жмурюсь, но в комнате темно, и я понимаю, что мы в подвале.

— Лас-Вегас офигенный, — без тени смущения говорю я.

— Не жалеешь, что согласилась, — Егор ухватывает меня за подбородок и вынуждает посмотреть ему в глаза. Там полыхает пламя. Дикое, жаркое, необузданное.

— Ни капли, — честно отвечаю, глядя Егору в глаза, и переплетаю пальцы с Артемом.

* * *

Артем

Я думал, что справлюсь. Верил, что Юля сделала выбор и искренне согласилась стать моей. А потом я увидел истинное положение вещей. Вышел из своей личной зоны комфорта и поняла, что Юля все еще тоскует по брату. Вспоминает его и думает о нем. Я старался игнорировать, но за то время, что прошло, Юля стала более замкнутой, немного ушла в себя, так что проблему игнорировать нельзя было.

Не помню, что именно сподвигло меня на предложение жить втроем, но другого выхода я не видел. Я не справился. Не смог сделать ее счастливой. Да и не получилось бы, потому что Юля любила Егора, хорошо, если не сильнее меня. Она думала о нем, хотя пыталась скрыть. А я не знал, что делать и видел только единственный выход.

— Папа, можно мне погулять во дворе? — сын подбегает ко мне и отпрашивается, а я, впрочем как всегда, просто не могу ему отказать. Не могу сказать, что что-то нельзя.

— Иди, конечно.

Я до сих пор не знаю, кто из нас биологический отец, да и честно, не хочу знать, хотя мы сдали тест ДНК несколько дней назад. Со дня на день должны доставить результаты, а я не хочу знать. Подсознательно боюсь, что Максим окажется сыном Егора и… я не знаю. Я до сих пор не знаю, любит ли Юля нас обоих одинаково, не делает ли между кем-то различие. Она никак этого не показывает, никак не обделяет нас вниманием, но… я сомневаюсь.



Вот и с ребенком так же. Никакой тест не изменит того, что я его отец и считаю его сыном. Никакие цифры не смогут убедить меня в обратном. Я счастлив, потому что моя любимая женщина рядом, мой сын растет в полноценной семье.

Егор же…

Поначалу мне приходилось мириться с его присутствием в нашем доме и в нашей жизни. Я никак не мог привыкнуть к мысли о том, что Юля теперь не одна. Что мы живем все вместе, что она принадлежит ему точно так же, как и мне. Первые полгода были самыми сложными. Мы даже спали по отдельности, а потом что-то будто щелкнуло. Я взглянул на это под другим углом, да и Егор, видимо, тоже. Мы перестали воспринимать нашу жизнь как соперничество и стали единым целым.

* * *

Егор

— Здравствуйте, — говорит молодой паренек, — вам прислали письмо из клиники.

Я киваю и протягиваю руку, чтобы забрать его. Ставлю свою подпись и прощаюсь с курьером. Осматриваю белоснежный листок и понимаю, что единственное, чего хочу — выбросить его. Не хочу открывать, не хочу знать и не хочу читать, потому что моя семья это Юля, Максим и брат. Я не собираюсь узнавать, кто моему сыну настоящий биологический отец.

Мне не страшно, просто я не хочу этого знать. Не хочу, чтобы Юля думала о том, что было бы, если бы этот тест был проведен сразу, а не через пять лет, что было бы, если бы она сразу выбрала “нужного” брата. Я не буду об этом думать, как и Артем, но Юля. Она не сможет просто взять и смириться, и в один из моментов просто сорвется.

— Кто приходил? — Юля появляется неожиданно, так что я даже не успеваю спрятать письмо.

Собственно, я и не собирался. Тяну его ей и говорю:

— Пришли результаты теста ДНК.

Юля будто удивляется, но все же берет из моих рук конверт, крутит его, осматривая с разных сторон, после чего говорит:

— Давай откроем все вместе? Вечером.

К вечеру я улаживаю дела и приезжаю как раз, когда Максим уже уснул, а Артем с Юлей сидят в гостиной у камина и ждут меня. Я осматриваюсь и улавливаю напряженную обстановку. Улыбаюсь, здороваюсь с братом, целую Юлю в щеку и сажусь на диван. Юля встает, подходит к камину, берет с полки над ним конверт, открывает его, достает оттуда письмо, но не разворачивает его. Опускает руки и смотрит на нас:

— Я хотела, чтобы вы поняли одно… — она делает паузу, смотрит то на меня, то на Артема, будто оценивая нашу реакцию. — Мне неважно, кто из вас отец, — с этими словами она разрывает бумагу на несколько частей и бросает ее в огонь, поворачивается к нам и говорит. — Мне важно, что вы моя семья.

Лучшего я и придумать не мог. Киваю, смотрю на счастливое лицо брата и понимаю, что вот то, к чему мы шли, когда поняли, что оба влюбились в одну женщину.

Конец