Тихоокеанский шторм (ЛП)

Это было естественно и для японского характера, хотя их флот был серьезно потрепан за последние сутки, но все же продолжал сражаться. Ни один капитан или адмирал этой эпохи никогда не сталкивался в надводном бою с подобным противником. Если бы «Киров» находился в полном расцвете сил, с полным боекомплектом и экипажем, не изможденным неделями, проведенными в море, бой был бы совершенно иным. «Ямато» просто бы не увидел врага и не получил бы даже шанса дать залп из своих огромных орудий. Залп в десять или больше ракет настиг бы его в ночи одним смертоносным шквалом, который разнес бы в клочья надстройку и вызвал неконтролируемый пожар.

Карпов, возможно, предпочел бы так и провести этот бой — нанести решающий первый удар, воспользовавшись всеми преимуществами своего могучего корабля. Все последовавшие дискуссии на военно-морских форумах не значили бы ничего, если бы ракеты сделали свое дело. Конец дискуссии. Тем не менее, учитывая странность обстоятельств и тот факт, что он не мог знать, с чем им предстояло столкнуть в будущем, он должен был избивать врага медленно и постепенно, надеясь сберечь столько ракет и торпед, сколько было возможно.

Тем не менее, японский флот преследовал его корабль тысячу миль со всем мастерством и решимостью, пройдя на волосок от успеха. И не могло быть никакой надежды на переговоры, на встречу разумов Ямамото и Вольского, призванную найти иной путь.

«Ямато» получал удар за ударом, и все же продолжал бой. Карпов смотрел на него, едва не качая головой в недоумении от того, что линкор продолжал беспорядочный огонь по уходящему «Кирову», хотя его орудия явно были не в состоянии поразить цель. Господи, подумал он. В конце концов, броня чего-то да стоит. Линкор получил восемь ракет и две торпеды, но не был сломлен. Я мог бы добить его торпедами из аппаратов левого борта, но нам отчаянно нужно все вооружение, которое у нас есть. Нет смысла продолжать это безумие.

Он повернулся к Федорову.

— Я полагаю, мы вышли из зоны поражения орудий линкора. Там нужно оценить собственные повреждения и решить, что делать дальше. Крейсер скоро догонит нас, а Роденко видел и другие корабли за ним прежде, чем мы потеряли «Восход».

— Согласен, — Федоров смотрел куда-то вдаль. — Курс сорок пять градусов на северо-восток, пока мы не установим определенный буфер между нами и противником.

Все закончилось.

Карпов медленно повернулся к вахтенному мичману и сказал тихо, но с почти торжественным выражением.

— Внести запись: 21.40, вышел из боя с линкором «Ямато», добившись десяти попаданий по противнику и выведя его из строя. Полученные повреждения будут отмечены в журнале командира дивизиона борьбы за живучесть Быко. Командир корабля капитан второго ранга Федоров, старший помощник капитан третьего ранга Карпов».

— Товарищ капитан, запись внесена.

— Вольно.

Он повернулся к Федорову и увидел, что тот смотрит остекленевшими глазами на горящий «Ямато» на мониторе ИК-камеры с выражением скрытой боли. Карпов подошел у молодому капитану, и тихо сказал:

— Дальше будет проще.

— Не уверен, что я этого хотел, — ответил Федоров, и Карпов понимающе кивнул.

— Адмирал на мостике!

В главном люке показался Вольский. Он задраил за собой люк и изо всех сил пытался отдышаться. Не теряя времени, он быстро нашел взглядом Карпова и Федорова.

— Нам придется замедлить ход. Было докладывает, что пластырь отошел, и вода поступает в помещения в районе реактора.

Федоров кивнул.

— Скорость две трети, — сказал он. — Курс 45. — Он выглядело несколько вялым и угрюмым.

— Итак, корабль все же цел. Господи, это мы его так? — Он указал на монитор, отображавший темный силуэт «Ямато», объятый диким пламенем. — Молодцы. Вы оба. Однако у меня есть новости. Началось. Добрынин фиксирует те же странные показатели нейтронного потока. И слышит это. Когда я поднимался сюда, я ощущал вибрацию корпуса. А вы? Думаю, мы начинаем смещаться… Куда-то.

— Очень бы этого хотел, — сказал Карпов, а затем они ощутили, как по корпусу прокатилась дрожь, а в воздухе ощутимо запахло озоном. Карпов инстинктивно обернулся, предполагая, что могло произойти возгорание проводки, однако члены экипажа спокойно сидели на своих постах, и никто не выдавал признаков беспокойства. На короткий миг он заметил, как горящий контур «Ямато» словно потускнел и исчез с горизонта, и предположил, что корабль оказался скрыт за густым дымом от собственного пожара.

— Началось, — сказал Федоров. — И слава Богу. Я хотел бы только, чтобы это случилось несколько часов назад и мы бы избежали этого, — он указал на угасающее зарево на горизонте. — Будем надеяться, что мы больше не вернемся в этот же борщ. Я не думаю, что нам нужен еще один раунд с японцами — не говоря уже об американцах.

Корабль двигался быстрее, чем они осознавали, исчезая из самого времени и снова появляясь, несмотря на то, что они замедлили ход до 20 узлов, чтобы уменьшить нагрузку на поврежденный корпус. Однако случилось что-то еще, то, чего никто из них не мог предвидеть и даже поверить.