Тихоокеанский шторм

— Так точно, — ответил Федоров и вызвал Добрынина. — Добрынин докладывает, что слышал что-то, товарищ адмирал. Наблюдаются необычные показатели потока, но реактор стабилен. — Но еще не успев закончить, он отвлекся, заметив в небе странные тени в дрожащем воздухе. Затем он заметил отблеск солнечного света на металлической поверхности и быстро повернулся к Роденко. — Есть что-либо?

— На радаре ничего, — Роденко тоже слышал гул откуда-то сверху и выглядел смущенным. На его экранах было чисто.

— Смотрите! — Указал Федоров.

Все глаза устремились за его рукой, но Вольский заметил лишь какие-то теми высоко в небе, где грозовые облака ненормально быстро сменялись солнечным безветренным днем. Пронзительный звук стал ниже, более ровным, и был безошибочно узнаваем. Это был гул воздушных винтов множества самолетов, который становился все более сильным и опасным.

— Господи! — Сказал Федоров. — Мы снова переместились, и попали прямо под ударную группу! Смотрите!

Все заметили, как тени медленно рассеялись и превратились в серебристые кресты справа от корабля. Их силуэты внезапно обрели четкость, будто кто-то навел резкость, и превратились в серебристо-белые самолеты с ярко-красными кругами на крыльях и отчетливо заметными не убираемыми стойками шасси.

— Боевая тревога! Это японские пикировщики — прямо над нами!

* * *

Карпов услышал второй сигнал тревоги и бросился на мостик, пробираясь через длинные коридоры наверх к командной палубе и бронированной цитадели.

— Что случилось, товарищ капитан? — Спросил его кто-то, мимо кого он пробежал. — Опять бой?

— Spakoyna. Nye Boytyes, — сказал он. — Всем занять свои посты. Адмирал Вольский на мостике, и мы со всем справимся.

Он бросился вперед, но услышал краем уха бормотание одного из матросов, что на этот раз адмирал не был заперт в лазарете, и нахмурился. Он имел все основания слышать подобное. Однажды я верну себе их уважение, подумал он, но затем выбросил это из головы.

Выбравшись на верхнюю палубу, он услышал тот самый гул, который напряг экипаж. Что это было? Добравшись до мостика он понял, что это был звук множества пропеллеров, к которому затем добавился вой пикирующих на корабль самолетов. Он влетел на мостик, быстро захлопнул за собой люк и увидел, как Федоров и Вольский всматриваются во что-то в иллюминатора. Что случилось?

Столб морской воды, внезапно взлетевший по левому борту, сказал ему все, что ему было нужно знать. Внезапное появление самолетов ошеломило персонал мостика, но адмирал Вольский быстро пришел в себя, повернувшись к Самсонову.

— Атаковать все воздушные цели! — Грубо сказал он. — Стрелять по усмотрению!

Самсонов уставился на свою панель, широко раскрыв глаза от понимания, что параметров просто не было. Приказ адмирала не был ясным и четким. Системы не выдавали целей и он заколебался.

— Товарищ адмирал! Нет захвата целей.

— Никаких?

— Нет параметров, товарищ адмирал!

— Что за самолеты, Федоров? — Хладнокровно спросил Карпов с решительным взглядом и свирепым лицом.

— «Айти» D3A1, - начал Федоров, но понял, что Карпову это ничего не говорило. — Пикирующие бомбардировщики с высоким углом атаки. Подходят на высоте десять-пятнадцать тысяч метров[13]. Прямо над нами!

Вой пикирующих самолетов стал сильнее. Рядом ухнула вторая бомба, подняв столб морской воды не более чем в пятидесяти метрах от левого борта корабля.

Карпов отреагировал немедленно, бросившись к БИЦ с огнем в глазах. Он знал, что АК-760 не имели достаточного угла возвышения. Они были разработаны для перехвата низколетящих противокорабельных ракет[14]. Нужно было использовать более старую схему.

— Рулевой, полная боевая вперед! Самсонов, «Каштаны» к бою! Большой угол возвышения. Зона цели плюс-минус десять от зенита, все системы к бою. Ракетный залп по ИК-каналу!

— Так точно! — Крикнул Самсонов, и его руки заметались над пультом. Затем раздался свист стартующих ракет. До сих пор старые «Кортики-2» не применялись в многочисленных боестолкновениях. Изначально крейсера типа «Киров» оснащались шестью более ранними версиями «Кортик»[15]. Когда на смену им пришли орудия АК-760, было решено оставить на «Кирове» по крайней мере два «Кортика», чтобы прикрыть секторы, не простреливаемые АК-760.

«Кортики» были похожи на два приземистых тяжелых робота, стоявших по каждому борту корабля. «Голова» каждого представляла собой вращающуюся антенну радара, действовавшую в тандеме с еще одной в форме большой тарелки на «груди» установки. Каждая из двух «рук» представляла собой счетверенную пусковую установку ракет ближнего радиуса действия, под которым находилась черная металлическая труба. Это был кожух 30-мм зенитной пушки с вращающимся блоком из шести стволов. Каждая установка была полностью автономна и независима от основных радиолокационных систем корабля, которые, похоже, полностью вышли из строя. Но эти установки имели также инфракрасный и телевизионный канал с камерами высокого разрешения.