Тики Ту

Попутчиками оказались яркая брюнетка и двое темнокожих мужчин, один из которых — натуральный прощелыга в радужном берёте, словно близнец похожий на давно усмирённого смертью Боба Марли, — вовсе не утруждал себя традиционным «здрасьте, разрешите представиться…» Налил полный стакан чёрного рома и так же молча протянул ей. Теперь она уже почти ничему не удивлялась. Взяла, мельком глянула в бессовестные глаза «покойного музыканта» и, резко, как заправский алкаш, выдохнув, вылакала содержимое большими глотками. Потом поморщилась, взяла со столика дольку шоколадки и, не переодевшись, прямо в уличной обуви, ловко забралась на верхнюю полку. А через минуту уже спала.

Разбудила толстая тётка в синем кителе с золотыми аксельбантами, висящими почти до колен. «Проводница, — несмотря на дикое внутреннее состояние, догадалась Дарька. — Мамочки, неужели я снова в поезде?» И мысли побежали. Запрыгали, сволочи!

Зачем? Куда? Почему? От кого?

Понемногу туман в голове рассеивался, и все произошедшие за последние месяцы события оформились в архивные папки и самостоятельно разлеглись на нужных полочках.

Всё, Дарька. Понимаешь? Всё. Это последнее место в мире. Поздравляю, теперь твой дом здесь. Может, постоянный… Здесь?… Дом?

Ощущение чего-то нового, неизведанного, приятного и, в то же время, пугающего сначала наполнило грудь. А потом будто тисками сдавило.

— Девушка, такси! Берём такси. Вам в какой район? — на перроне прямо перед ней вырос толстый усатый татарин в лихо заломленной на затылок тюбетейке. — По Центруму — почти даром, Гималайка — вдвое дороже…

Знакомое название резануло слух. Как он догадался?

Кажется, так называли одну гостиницу…

— Простите, вы про Гималайку спросили…

— А, это стандарт, — ответил толстяк.

Сидя за рулём вполоборота к пассажирке он лихо разворачивал свою «волгу» на привокзальной площади, стремясь первым вырваться из хаотичного потока конкурентов.

— У нас в ту сторону всегда много пассажиров. Сами-то откуда к нам?

— Кое-Откуда.

— Ясно, я и сам недавно Там был. Типа, к тёще ездил…

Водитель что-то без умолку рассказывал, смеялся, останавливаясь на светофорах, оборачивался к ней, как бы извиняясь за то, что во время поездки вынужден сидеть спиной к такой миловидной пассажирке. Она улыбалась, вежливо кивала и иногда вставляла дежурные «да», «нет» или «не знаю». Думать не хотелось, да и слушать — не слушалось. Как там Эрно говорил? Расслабься и получай удовольствие? Расслабилась, в общем. Вот только удовольствие получалось какое-то сомнительное.