Тили-тили тесто (СИ)

– Ругать всегда есть за что, – отозвался тренер. – И, вообще, не лезь, тебя наш разговор не касается...

***

– Тёть Лен, вы как? Может, чайку сделать?

– Нет, Викуся, ничего не надо. Присядь со мной, отдохни, а то весь день бегаешь.

Вика глубоко вздохнула и присела на табуреточку. "Только не реви, – приказала она себе. – Тёте Лене и так фигово, и твои слёзы ей уж точно не нужны".

Сегодня схоронили дядю Виталика, мужа тети Лены. О его смерти Вика узнала случайно, трясясь в переполненном троллейбусе, когда ехала в институт. Она, как обычно, полудремала на галерке, уцепившись за поручень, как вдруг услышала речь двух женщин:

– Слыхала, профессор Косогоров помер! Прям на работе, говорят, за сердце схватился и упал. Инфаркт.

– Да что ты! Вот горе, так горе. Какой человек был золотой, а какой врач!..

– Да уж, беда. Ему ведь и сорока пяти еще не было, совсем молодой... Сегодня хоронить будут...

Дальше Вика не слушала. Словно ужаленная она бросилась пробираться через толпу, вызывая гневные замечания и оскорбления:

– Куда прёшь, ненормальная...

– Поаккуратнее, девушка...

– Сдурела, что ли! Все ноги мне отдавила...

Будучи по жизни очень вежливой, в этот раз Вика изменила своим принципам. В ответ она шипела, ругалась на всех, пока, наконец, не добралась до двери. Как раз вовремя: троллейбус остановился, и Вика вылетела в мрачное октябрьское утро.

Она толком не помнила, как добралась до квартиры Косогоровых, не помнила, как зашла. В памяти отсталость только черное от горя лицо тёти Лены. Та сидела на диване у гроба покойного супруга, не обращая внимания на людей, которые что-то ей говорили, пожимая руку.

Не сдерживая слез, Вика бросилась к женщине, обняла её, расцеловала, шепча слова сожаления и призывая крепиться. Тётя Лена некоторое время молчала, никак не реагируя, но потом, обняв Вику, всхлипнула:

– Дочка, как хорошо, что ты пришла. Как будто Стасик приехал. Вы для меня всегда были одним целым...

– А что же... Стаса нет? Он не приехал? – удивилась Вика.

– Нет, милая, – горько вздохнула тётя Лена, вытирая слёзы платочком. – Я звонила в клуб, просила передать, что отец... – женщина запнулась, – отец... Но Стас сейчас в Стокгольме. Игра у него будет вечером... Не знаю... – она замолчала, с болью посмотрев на Вику.

– Ну, что поделать, – Вика попыталась оправдать Стаса. – Он человек подневольный, армеец. Значит, не сказали или не отпустили. Ничего... Я с вами, я вам помогу.

В течение всего дня: пока собирались люди, пока были на кладбище, пока поминали, Вика не отходила от тёти Лены ни на шаг. Та с благодарностью принимала её помощь, приговаривая, что если бы не Вика, она бы сейчас совсем растерялась.

И было от чего теряться. Виталия Семеновича Косогорова в городе уважали. Ценили как очень хорошего гинеколога. Он подарил многим женщинам возможность стать матерями, был человеком порядочным и добрым. Кроме того, был далек от карьеризма. Несмотря на то, что ездил по научным конференциям по всем странам мира, так и остался работать в городской больнице, отклонив все приглашения из столицы.

Так что, чуть ли не полгорода пришли проводить его в последний путь. Люди искреннее сожалели об уходе такого человека, сетуя на несправедливость судьбы. Вика принимала людей, рассаживала, предлагала чай, несколько раз бегала в магазин за хлебом, нарезала бутерброды...

Так весь день. Последними ушли коллеги дяди Виталика, напоследок вручив тёте Лене конверт:

– Вот, Елена Петровна, мы тут скинулись, – мягко проговорил высокий усатый мужчина, которого звали Вениамином Павловичем, кажется. – Траты-то у тебя сегодня большие были. Надеемся хоть так помочь. Ты крепись, тяжело, я знаю, сам жену схоронил. Но живым жить...

– Давайте, всё-таки, чайку, тёть Лен? Я же видела, вы весь день ничего не кушали, нельзя так, – тихонько спросила Вика, наблюдая, как женщина уже несколько минут сидит на кухне замерев, будто статуя, и молча смотрит в окно, сжав в руках полученный от коллег конверт.

– Да не смогу я, Викуся, ни пить, ни есть сегодня не смогу. Не волнуйся, я врач, не пропаду, – она грустно улыбнулась. – Спасибо тебе, дочка. Спасибо, что пришла и поддержала. Ты же мне как родная... Сама-то попей чаю, весь день же суетилась, вон бледная какая. Может, приляжешь? Тебе поспать бы надо.

Вика почувствовала, как на неё вдруг навалилась огромная усталость:

– Да, сон мне сейчас не помешает. Пойду я домой, тёть Лен. И вы ложитесь, я вас завтра обязательно навещу.

– Может, у меня останешься?

– Да я бы с радостью, только вот мамка вчера ещё уехала в деревню к бабуле. Дома нет никого, а в нашем районе воры объявились, по ночам по пустым квартирам ходят. Брать-то у нас нечего, да не хочется с последним расставаться.

– Ну, раз так, иди домой, конечно, – согласилась тётя Лена. – И не забывай меня, заходи... У нас тут нет никого, мы ж с Виталиком оба из Осиновки, деревенские. Вся родня там, а здесь только ты и есть...