Тилья из Гронвиля (СИ)

— А еще ты улыбаешься так, что хочется петь!

После его признания, мне стало стыдно.

Человеку за радость пройтись со мной, а я как ледышка… И тут спохватилась: а если обучение в академии столь дорогое, что родителям не по карману, что тогда?

Они решат: раз я хожу с Дирком на свидания, поехала на ярмарку с его родными и приняла дорогой подарок, как пить дать, влюбилась! И утроят усилия.

— Тиль, ты чего? — Дирк внимательно наблюдал за мной и сразу подмечал, как меняется мое настроение.

— Ногу натерла. Болит, — я даже замедлила шаг, изображая хромоту.

Он тут же оживился:

— Я понесу тебя! — уже хотел подхватить на руки, но я ловко увернулась и отпрыгнула.

— Сама дойду! — пробурчала и пошла вперед.

Прохожие на нас смотрели, ведь мы прогуливались вместе, но шли как рассорившаяся влюбленная парочка, поэтому я остановилась.

— Прости, утомилась сегодня. Вот и не в духе.

— A-а! Понимаю! Я сам иной раз из кузницы прихожу, языком ворочать не хочу, — обрадовался Дирк, что я сменила гнев на милость. — Вроде бы не языком кую, а нет сил им ворочать! А мать давай расспрашивать, что да как? Отвечаю ей коротко — она обижается. А у меня на уме одна мысль — притулиться к стене, и дух перевести.

— Так тяжело? — удивилась я. — А вот Греля кует и не жалуется.

— Мы же быстрее работаем, больше, чтобы заказ успеть выполнить, — почесал он от смущения подбородок. — Греля — мастер, но все-таки девица. А у нас заказов много, торопимся, иной раз делимся ими с твоим отцом. Они с нами, если спешка.

Я сердито посмотрела на него и припомнила:

— А кто-то меня учить предлагал?

— И не отказываюсь! Будешь ковать себе потихонечку, — добродушно ответил он. — Не спеша…

— Ага! — вышла я из себя. — Ты считаешь, что у меня прихоть? Чем бы ни тешилась, лишь бы замуж пошла?! — сузила глаза.

— Тиль, ты чего! — расстроился Дирк. — Мне работать надо будет, а одна ты не справишься. Молот-то, знаешь, какой тяжелый?

И он с отцом сговорился! Ух! Вот он как предлагал меня учить! Дать заготовку, чтобы я радовалась и не дулась?!

— Ничего! Хочу домой!

Домой я залетела стрелой.

Мама понеслась следом, чтобы разузнать, как прошла прогулка, но я, перепрыгивая через ступени, поднялась к себе и закрылась.

Как раз успела укрепить дверь. Мама, желавшая услышать отчет, постучалась:

— Тиль, ты ему не нагрубила?

— Хуже, мама! — будучи не в духе, крикнула ей. — Сказала, что ни за что не выйду за него замуж! — Это было неправдой, однако мама этого не знала и поверила. От того начала стучаться настойчивее.

— Как?! Неужели?! Да как ты могла?! Вот женится он на Бьянке…!

— И пусть! Ненавижу его! Ненавижу замужество! Я хочу учиться!

Раздался грохот. Я испугалась, что мама упала в обморок, на цыпочках подошла к двери и услышала ее всхлипы:

— Как ты могла?! Мы так с отцом надеялись, что у вас все сложится…

Я даже препираться не стала. Упала на кровать, накрылась подушкой, чтобы не слышать укоров, и долго так лежала.

* * *

Ярмарка уже завтра. До Ботвифуля нужно ехать целый день. Но отец Дирка благоразумно предложил выехать с вечера, ночью проделать весь путь, тем более что из деревни на ярмарку поедет целый обоз, и ранним утром оказаться у городских стен. Такой вариант все поддержали, поэтому родители отпускали меня со спокойной душой. Папа не поехал, потому что на прошлой ярмарке в Ивленте, до которого ехать больше четырех дней, почти весь товар распродал, и пока что ему не было причин покидать дом.

Готовясь к ночной поездке, я выбрала подходящие случаю платье и накидку, вот только маме мой выбор не понравился.

— Да что же такое?! — всплеснула она руками. — Балую дочь, балую — а она для поездки выбирает невесть что?! Люди добрые подумают, что ты беднячка какая-то! И цвет у наряда вороний! Нет, нет и нет! Я тебя в таком не выпущу из дома! — схватила платье и пошла из комнаты. Я кинулась следом.

— Мама! Мне уже восемнадцать! Ты хочешь выдать меня замуж! Но не позволяешь выбрать даже платье! Это нечестно!

Она резко остановилась, повернулась, и я чуть не налетела на нее.

— Да, Тиль, это нечестно. Но когда у тебя будет своя дочь, ты поймешь, что я испытываю, взирая на это старье!

Я понимала ее, но это простое, прошлогоднее платье удобное, не мнущееся и больше всех подходившее для поездки. Немаркое темно-зеленое добротное сукно, в меру пышная юбка без рюшей и стесняющих движения многочисленных юбок. Да и Дирку без разницы, в чем я буду.

— Думаешь, Дирку важно, насколько богатое у меня платье?

— Нет. Но у него есть мать, тетка, сестра, дружащая с Бьянкой, а им до всего есть дело! — привела свои доводы мама. И я начала торговаться:

— Но в нем мне будет удобно, и я буду чаще улыбаться.

— Хотелось бы верить, — вздохнула она, но поняв, что я готова идти на уступки, уже не спешила уходить. И я добавила:

— Еще надену серьги с жемчугом, что тебе так нравятся, и не сниму в дороге!

— Ну, если подумать, — мама окинула меня взглядом, — с хорошей прической и украшениями платье будет смотреться неплохо…

— Ладно, — вздохнула я. — ты выбираешь прическу.

Только после этого я получила зеленый наряд обратно.