Тим Ясный

Марк не смог одолеть мысли об Александре, и так и проходил весь день с ними. Работа не шла, однако ее было, во-первых, немного, во-вторых, проверка написанного вчера – не самая трудная работа. Она требует внимательности, но не творческого подхода, которого тогда у парня не было. Творческий подход он истратил на стих про незнакомку в трамвае. Он писал и дальше, рассказывая непонятно кому свою историю знакомства с девушкой с рыжими волосами.

Наконец настал вечер. Березин заехал домой за деньгами, ведь утром он не рассчитывал на то, что пойдет в кафе. После этого он пошел пешком до улицы Н, благо от нее до дома было недалеко. По дороге он купил букет малиновых роз.

Герой посматривал на свои карманные посеребренные часы и боялся опоздать. Но времени было с запасом.

Марк встал возле храма, рядом с которым была остановка трамвая. Он ждал, когда же наконец приедет тот самый вагончик, в котором сидит рыжеволосая Александра.

Герой уже присмотрел кафе, в котором он когда-то был вместе с родителями. Теперь там ниже цены, ибо все они теперь были уравнены по госстандартам.

Юноша посмотрел на часы еще раз: восемь тридцать одна.

“Почему ее нет? Неужели задержали на работе?” – боялся Марк.

Наконец, в восемь часов и тридцать семь минут, подъехал трамвай, и из него вышла уставшая, но улыбающаяся девушка.

– Это вам, – сказал Березин и вручил букет Александре.

– Спасибо. Вы меня смущаете, – сказала ткачиха, наклонив голову, чтобы понюхать розы, при этом не отводя взгляда от парня.

– Я нашел одно замечательное место, пойдемте, – заявил Марк и неспеша пошел в сторону кафе.

Александра шла быстро. Видимо, она привыкла спешить, и теперь посматривала на шаг юноши, стараясь замедлиться.

– Признаться честно, вы вдохновили меня на написание стихотворения, а может, это даже перельется и в поэму, – сказал герой.

– Это будет звучать заезжено, но мне никто такого никогда не говорил.

– Я заметил, что вы употребляете много просторечных слов. Если не секрет, откуда у вас такой словарный запас? – Марк снова чувствовал, что ходит по грани приличия.

– Это жизнь меня научила. Вернее, я сама научилась. Когда мне стало лет девять, я решила, что я уже большая, и стала играть с уличными девчонками, а иногда и с мальчишками. Мне было весело, а родители к этому относились как будто равнодушно. Отец был весь в работе, а мать меня может просто жалела. А сейчас я ничем не отличаюсь от простой прачки или ткачихи. Так что вот такая у меня история.

– А я жил, так сказать, в “стерильных условиях”. С дворовыми мальчишками мне играть не разрешали, по-настоящему познакомился со сверстниками я только в лицее, -сказал юноша.

– Ясно. Не повезло вам. А вот это, я так понимаю, наше место? – Александра показала на вывеску кафе.

– Да. Пройдемте.

Герои прошли в помещение и заняли очередь у прилавка с готовой едой.

– Чего бы вы хотели? – спросил парень.

– Да можно вон тот пирог. Он с чем? – показала пальцем девушка.

– С мясом, – сказал скучным голосом человек из очереди перед героями.

– Вот его. И чаю. Или лучше какао. А это что? – у Александры разбегались глаза, – и вот этот, с клубникой.

Видно было, что она давно не позволяла себе подобных изысков. Хотя изысками это могла считать лишь она. Для Березина это была скорее забегаловка.

После того, как Марк оплатил еду, герои сели за столик в углу у стены и начали беседу.

Девушка, которую все меньше хотелось называть Александрой, и все больше Сашей, ела быстро, и при этом иногда что-то говорила.

Марк посмеивался и улыбался ей. Ему на момент показалось, что он привел сюда не девушку на свидание, а младшую сестру или даже дочь. Она вела себя по-детски невежливо. Ведь только ребячеством герой мог простить ей такие манеры.

– И все же я не понимаю, почему я вам понравилась? – спросила Саша, прожевав, – ну ладно, если бы я была такой красивой, что прям слов нет. Но это же не так.

– Вы не понимаете, красота – это нечто большее, чем аккуратные черты лица, пышные формы и тонкая талия. Это еще и состояние души, образ мышления, – заявил вдохновленно Марк.

– И все же? Что вам так во мне понравилось? Я для вас просто невежа. Я это замечаю. Я не похожа на дворянку, к которым вы привыкли.

– И которые мне надоели до самого не могу. В вас нет фальши и роскоши. Это мне как раз и нравится.

– А, ясно. То есть вам нравятся скромные.

– Как раз не скромные. Только в плане заработка. А так, я ценю открытость, смелость мысли, как у вас. Я понимаю, что наши устои губят женские натуры. Им не дают раскрыться в самой глубине наши христианские правила: нельзя так, нельзя этак. Пора меняться. И вы к этому готовы.

– А вы готовы? – спросила девушка.

– Готов. Вы же знаете, я несу народу мысли о переменах. Вы помните, может, мое стихотворение:

“Женщина больше

Не раб, не кухарка,

А полноценный

Работник труда,

Человек со свободой,

Боец, пролетарка.

Все это станет

Возможным, о, да!

Ленина славьте,

Гражданки Союза,

Вам он дарует

Свободу навек.

Не будет в стране

Ни рабов, ни обузы

Будет счастливым

Любой человек!”