Time never forgets (СИ)

Питер чувствует, как внутри него постепенно поднимается смятение, а ещё любопытство.

Оно у тебя в руках, Питер.

То, что ты хочешь узнать.

Паркер одновременно борется со своими принципами — правильностью, честностью, искренней (ну, почти) вере в правила — и с желанием разобраться в том, что так и не объяснили. Он может просто открыть это досье и всё понять: как, зачем, почему, кто и когда.

Он сможет найти причины.

Питер будет знать, а значит…

— Не стоит, Паучок.

Кажется, всё леденеет от одного лишь голоса Тони Старка.

Паркер как-то слишком громко сглатывает, не решаясь пошевелиться.

— Хейли лучше не знать о том, что там написано. Как и тебе.

Питер чувствует пристальный взгляд миллиардера, а также то, что он так и не подходит к нему. Не выдёргивает с криком папку, а лишь спокойно говорит, будто пытаясь уговорить. К его удивлению Тони реагирует вполне спокойно, будто наоборот пытается убедить Питера в том, что этого не стоит делать. Словно даёт простой совет, а иначе что-то пойдёт не так и Питер обязательно пожалеет.

Уверенность постепенно сходит на нет, впрочем, как и шок.

— Почему, мистер Старк? — парень вынуждает себя поднять голову и взглянуть мужчине в глаза. Тони морщится, будто подавлен чем-то.

— Там очень много всего. Для тебя это — секретная информация, о которой знают всего-то максимум человек двадцать во всём мире, а для неё — оглушительное цунами, — Старк медленно обходит стол, заставляя Питера неосознанно попятиться назад и чуть ли не споткнуться об стул. У Паркера, кажется, сердце пропускает удар, когда взгляд Тони становится чуть печальным и горьким, словно после провала. Парень знает — Железный Человек обычно не использует такие трагичные сравнения в своём саркастическом лексиконе, но если всё же они есть — значит дело определённо серьёзное. — Я думаю, ты понимаешь, что может с ней случится, если она узнает всё и сразу, учитывая, что это была далеко не обычная жизнь.

Питер смотрит на него шокировано и чуть приоткрыв рот. Понимание есть, вот только с каждой секундой ему становится всё страшнее и страшнее узнать правду о Хейли, потому что Старк вряд ли вёл бы себя именно так, если бы в досье не было ничего серьёзного и ужасающего.

— Поверь мне, Паркер. Вам обоим лучше оставаться в неведении, если только она сама не вспомнит, — Тони тянет руку к папке, но парень сам кидает её обратно на стол.

Человек-Паук понимает. Он внутренне мучается от терзающего душу любопытства, да ещё и кажется, что Старк просто нагло врёт, считая его ребёнком.

Но…

Быть может, это правда опасно для них обоих?

— Ладно, мистер Старк, — не своим голосом отвечает подросток, сжав зубы.

Питер в последнее время врал очень много, не то что раньше.

Значит и в этот раз он соврёт.

***

— Прости, Старк упрятал его в сейф, — Питер лжёт, даже не краснея, но Хейли просто смотрит в искренние глаза и верит, с печалью опуская голову.

В это же время Паркер отчаянно молится всем богам, чтобы она не заметила подвоха и мелко дрожащих пальцев.

— Жаль, что не узнаю о себе… — тихо шепчет она под нос, не глядя на Питера. Тот теряется, понимая, что стоило бы утешить девушку, а слов толком не находится.

— Я думаю…ты сможешь узнать о себе из снов, или как-то ещё, — Хейли грустно усмехается, а он неосознанно делает шаг к ней, тоже улыбнувшись.

Хотя бы что-то. Давай, компенсируй свою ложь во благо, Питер.

Она поднимает глаза. Замечает, что теперь их лица разделяют только примерно два десятка сантиметров, поэтому Хейли слишком точно видит его глаза и изгиб губ. Нервно сглатывает, чувствуя поднимающееся в душе смятение.

— Может быть, — роняет спустя какое-то время, продолжая смотреть Питеру прямо в глаза. У того взгляд становится чуть испуганным, настороженным, а Хейли несколько раз моргает, с заминкой продолжая:

— Ты…ты молодец, — чуть приподнимает уголки губ вновь, заводя руки за спину и переступая с ноги на ногу. — Спасибо, что сделал это для меня, — выделяет последнее, робко глядя на Питера.

Ей правда приятно и в то же время сложно выражать свои чувства, учитывая, что она не знает, чего ожидать. Паркер смотрит с интересом, а ещё чуть стесняясь, будто правда побаиваясь её реакции.

Но улыбается он так, что самой хочется радостно засмеяться.

— Я пойду, — чувствуя затянувшееся молчание, Хейли поспешно разворачивается и быстрым шагом направляется к своей комнате, а Питер смотрит ей вслед как-то завороженно.

Он не имеет ни малейшего понятия, правильно ли сделал, но на душе всё ещё покоится огромный камень.

Питер соврал один раз, значит соврёт ещё.

Ему правда стыдно перед Хейли.

Ложь во благо — самое страшное враньё.

***

Хейли очень страшно каждый день, а времени для мыслей очень много.

Здесь всегда светло, а ещё постоянно приходят люди в халатах и теперь уже не спрашивают её саму, лишь говорят не дёргаться, иначе снова заставят поспать.

Они не обращают внимания на растерянные глаза ребёнка и страх в них. Время здесь вообще течёт очень странно: Хейли не может понять, день или ночь сейчас, поэтому спит когда хочется, или когда заставляют. Еда нормальная, но спустя неделю хочется только плакать.