Time never forgets (СИ)

Парень будто бы пребывает в коротком трансе, а затем кивает несколько раз и подскакивает, собираясь что-то ответить Тони, но тут же передумывает. Он следует за Гарри в коридор, а дверь за ними с грохотом захлопывается.

— Ты домой поедешь? — спрашивает его парень, пристально глядя. Питер немного тормозит, но всё же отвечает:

— Предлагаешь подвести? — он не смотрит на Озборна, в то время как тот всё так и сверлит его взглядом. — Буду благодарен.

***

Питер ищет её ночами — он летает по улицам и смотрит по сторонам, надеясь заметить то ли знакомую фигуру, то ли походку, то ли какое-то проявление сил. Безуспешно, и он сам не знает, почему это так, почему он так бесполезен и не может сделать самой обычной вещи — найти важного ему человека в городе, который он знает почти что наизусть.

Порой Паркер ошибается, когда ему кажется, что он видит её на другом конце улицы, и тогда он самую малость нервирует обычных прохожих.

Сколько прошло времени?

Три дня, а прогресса никакого.

Он сидит на крышах домов и болтает ногами в воздухе, чувствуя, как порой сдавливает лёгкие от собственного бездействия. Пусть Питер и понимает, что нет смысла так рано унывать, но всё же одна и та же мысль раз за разом пролетает в голове: с него толку, как с козла молока.

Такая тихая. Такая отрешенная.

Другая. Совсем другая.

— Хейли!

Хейли тяжело дышит.

Медленно вдыхает.

Напряженно вглядывается вдаль.

Питер срывается с места и бежит к ней через крышу, протягивая руку:

— Стой!

А девушка, обернувшись, падает с края. И, видя её растерянные, такие родные глаза, Паркер чувствует, как всё внутри него обрывается.

Он резко открывает глаза и взглядом натыкается на потолок над собой. В горле стоит ком, все ощущения немного приглушены, но он всё же слышит Мэй, что-то делающую на кухне.

Что же, теперь его ещё и преследуют кошмары? Славно.

Питер садится на кровати и устало взлохмачивает волосы, чувствуя, что уже не уснёт сегодня. Поэтому он опять принимается за своё основное занятие: охрану улиц и поиски собственно самой причины его сновидений.

***

Гарри выдёргивает его в школе в пустой класс и тут же говорит:

— Мой отец из Исхода, и сейчас он ищёт её всюду.

Питер поднимает на него глаза и опускает ранее напряженные плечи.

— Ты говорил. Но ты знал о ней? — Паркер понимает, что Озборн без проблем догадается, о чём он.

— Я не врал вам ни разу, — Гарри одной рукой обнимает сам себя, в то время как вторую протягивает Питеру. — Мой отец следовал за ней всё это время. Но я не буду ему помогать, — Озборн нервно облизывает губы и робко улыбается. — А ты знал о ней?

— От неё узнал, — бормочет себе под нос Паркер, тяжело вздыхая. — Так что нет. Что будем делать? — спрашивает настороженно, глядя Гарри прямо в глаза.

Озборн смеётся.

— Быть влюблёнными придурками.

Они жмут друг другу руки, как давние союзники.

***

Она хватает рюкзак и прощается с парнем на ресепшене, который проводит её напряженным взглядом. Хейли садится на первый проезжавший мимо автобус и едет на окраину, выходя на пустой остановке.

Перед ней — поле. Позади немного домов, и никого на улице.

Без малейших сомнений Хейли спокойно шагает по протоптанной тропинке в сторону редких деревьев на линии горизонта и прокручивает в голове недавно всплывшие воспоминания. Перед глазами появляются разные лица из Исхода, которые вновь оказались в её памяти, теперь уже не такой пустой. И это странно — понимать, что за год изменилось так много. Теперь она уже не чистый лист, она почти что…

Полноценный человек.

Почему это так смешно звучит? Только и делай комедийный ситком, и правда, из неё вышел бы прекрасный безрассудный главный герой, у которого даже присутствует подобие оборванного любовного треугольника.

Каково это, думать о себе от другого лица, будто ты — не ты?

Легко.

Она точно так и смотрит на себя прошлую, до дня «икс». Всё это никак не может соединиться с настоящими чертами и внешности, и характера. И тяжело понять, как она выросла, как пришла ко всему этому.

Наверное лишь поэтому Хейли останавливается посередине поля близ деревьев, потому что до ближайшего дома как минимум метров пятьсот.

Глубокий вдох.

Сетчатку глаз жгут яркие дневные солнечные лучи.

Хейли контролирует свои способности, оказываясь на природе.

Она в поле.

Тихом.

Мирном.

И возгорающимся.

Сила приходит из прошлого.

Кончики пальцев покалывает, а Хейли не решается открыть глаз — она мысленно возвращается назад.

Патрик грубо хватает её за шею и вжимает локоть в грудную клетку.

— Давай информацию, чертовка, — на его губах играет всё та же сумасшедшая улыбка. Хейли чувствует, как её мысли улетают далеко-далеко, пока она пытается абстрагироваться, представить себя на пляже где-то…

— Пароль от твоего компьютера, или мы повторим вчерашнее.

Она делает глубокий вдох, но плотно сжимает губы в тонкую полоску.

Резкая боль пронзает сначала шею, потом голову, а затем — всё тело. Если бы он не держал её, она бы повалилась на пол. Глаза закатываются, но Патрик не даёт ей потерять сознание.

Боже, как больно.

Сказать?

Нет.

Сказать?

Нет.

Почему так больно?