Time of death (СИ)

Через мгновение раздался слабый стук в дверь, после которого в комнату вошёл Томас. Парень слабо мне улыбнулся, прежде чем сесть на пол, оперевшись спиной о кровать. Я не решался заговорить первым, ведь мог наговорить лишнего, а брюнет просто наблюдал за мной. На мне всё ещё был мокрый и прилипший к телу халат, который я так и не успел переодеть. Ещё раз взглянув на Томаса и вздохнув, я без особого стеснения стянул с себя мешающий элемент одежды и пошёл в сторону шкафа. Мне было уже на всё плевать — Томас и так видел меня в чём мать родила, так что стыдиться уже нечего. Взяв с полки белую футболку и первые, попавшиеся на глаза домашние штаны, я с трудом натянул их. Эдисон продолжал прожигать во мне дыру взглядом, не желая отворачиваться. Я больше не мог терпеть.

— Почему ты так смотришь? — в моём голосе не было ни злобы, ни раздражения. Я старался говорить как можно спокойнее, сохраняя серьёзный вид.

Парень потянулся к кровати и, взяв с неё брошенное мной полотенце, жестом поманил к себе. Неужели после произошедшего он не чувствует и капли вины? Для него это была всего лишь игра? Откинув в сторону все сомнения, я решительно приблизился к парню и пристроился между его немного раздвинутых ног, прижимаясь спиной к тёплому торсу. Эдисон накинул мне на голову полотенце и принялся вытирать мои мокрые после дождя волосы. Было видно, что он получает удовольствие от этого занятия и не планирует останавливаться.

— Прости, — прошептал брюнет, заставив меня повернуть к нему голову. — Я поступил ужасно и хорошо это осознаю. Мне невыносимо скрываться от тебя и постоянно отводить взгляд. Я не хочу этого.

Улыбнувшись, я немного поддался вперёд, накрывая губы Томаса своими. На мгновение парень замер от неожиданности и даже попятился назад, насколько это было возможно, но вскоре начал неуверенно отвечать, обхватив меня руками и прижимая к себе. Я старался выложиться на все сто процентов, чтобы этот поцелуй был всем для Эдисона. Но зачем я это делаю?

Уже сотню раз пожалел о своём поступке. Мне всё равно придётся уйти, покинуть любимого человека и я сделаю это ради него, ради его безопасности. Возможно, он не поймёт меня и будет осуждать всю жизнь, но однажды ему придется смириться и отпустить меня, выкинуть из своей души и жизни, забыть, растоптать все воспоминания, сжечь их и развеять по ветру. Мне было больно от собственных мыслей. Я понимал, что даже будучи в нетрезвом состоянии, Томас так просто меня не отпустит. Он наверняка затеет что-то, чтобы я вернулся. Но мне нельзя этого делать. Слишком непоправимыми могут стать последствия. Наверное, мне придётся разбить ему сердце, сказать что-то до ужаса обидное, сделать всё, чтобы он оставил меня.

Каким бы я был другом, если бы при этом не подумал о Минхо? Я более чем уверен, что азиат останется с брюнетом после моего ухода. Он точно займёт моё место, и скорее всего не только рабочее. Но мне придётся терпеть.

«Однажды ты его разлюбишь, Ньют», — убеждал я себя, чтобы снять хоть какой-то груз вины.

Но ничего не выходило. Я никогда не смогу смириться, и Томас никогда не сможет смириться с моим предательством. А вдруг он замкнётся в себе? Изолируется от остального мира и перестанет доверять людям? Разве этого я хочу для него?

В ту ночь я перебирал множество различных вариантов возможного исхода событий. Я чувствовал чьё-то биение сердца рядом и точно знал, кому оно принадлежало. Сердце, которое завтра мне придётся разбить вдребезги. Сейчас Томми лежит на моей груди, а моя рука в его волосах. Парень тихо посапывает и издаёт забавные звуки, заставляющие меня улыбаться. Неужели я смогу так поступить? В голове всплыл разговор с Терезой об Эдисоне старшем. Я с самого начала знал, что этот человек будет десять раз против отношений его сына с парнем. Тереза выглядела очень обеспокоенно, когда говорила об этом. Выходит, он может причинить вред и мне и Томасу. Наверняка брюнет тоже знал, на что идёт, влюбляясь в меня.

А может, это вовсе не любовь, а просто мимолётное увлечение? Любовь — это всего лишь болезнь, которая лечится слезами и временем, а иначе — никак не обойтись. Кто говорил, что любить просто? Для меня смерть была бы гуманнее, чем жизнь без Томми. Нет смысла заглядывать в будущее, ведь я живу именно этим кареглазым брюнетом: секундами, проведёнными рядом с ним и часами без него. Он доверился мне, открылся и излил душу, а я вот так вот просто без всяких объяснений собираюсь уйти. Как глупо…

В любом случае, сбежавшая любовь — это ещё не конец, ведь она всегда может вернуться. Но примет ли он меня обратно? Он никогда не простит мне моего поступка. Я бы не простил. Почему просто нельзя смириться с создавшейся ситуацией и пойти вперёд? Я найду способ вернуться к нему, но мне нужно будет его предупредить. Сказать, что всё будет хорошо, и он не должен волноваться.

Я посмотрел на мирное лицо юноши и закрыл глаза. Нельзя было будить брюнета. Я точно и окончательно решил, что завтра обязательно с ним поговорю и объясню, что делаю всё исключительно ради него.

«Я никогда тебя не оставлю, Томми».