Тимереки

– Я управляю частью энергии верховной справедливости. Я пропустил сквозь тебя силу, которая концентрируется далеко во Вселенной. Она очистила тебя, теперь какое-то время люди в халатах не смогут воздействовать на тебя никакими известными им технологиями. Ты сейчас тот, кем на самом деле являешься, твоя сила вернулась к тебе в полной мере.

– А знаешь, я, пожалуй, дам тебе время на восстановление. – Сощурившись, негромко проговорил Лукаш. – Впускай их. Попробуем рискнуть.

Аядар опустил руку, и уже через несколько секунд к ним в камеру ворвались охранники, вооруженные дубинками и электрошоком. За их спинами человек в халате уже держал наготове наполненный шприц.

Но только Лукаш не собирался так легко сдаваться. Он выгнулся, потянулся, и, тряхнув гривой волос, издал громкий угрожающий рык. В его глазах блеснул холодный кровожадный блеск. Он подпустил охранников поближе. Они загоняли его в угол. За Лукашем, в углу сидел Аядар. И тут Лукаш прыгнул, с силой отбрасывая охранников к двери, разрывая их жилеты, словно стальными когтями. Со следующими охранниками он проделал то же самое. Лукаш разбрасывал их в разные стороны, полосуя их плоть до крови. Дубинки и электрошок не него не действовал, как не действовал парализатор, из которого они стреляли в него прямо из дверного проема, ни ультразвуковой шок, ни биполярная нейронная струя. Лукаш был словно бронированная машина. «Исследователи» в халатах не решались уничтожить его огнестрельным оружием, по-видимому, он был им ещё нужен для дальнейших опытов. Именно на это Лукаш и рассчитывал.

– Послушай, мой святящийся друг, ты обязательно предупреди меня, когда восстановишься! – Крикнул он Аядару, не оборачиваясь. – Это конечно здорово чувствовать себя не уязвимым, но боюсь, как бы им чего-нибудь другого на ум не пришло!

Пока люди в халатах лихорадочно совещались, как эффективней остановить бунт подопытного материала, двери в камеру шумно захлопнулась сама собой, прямо перед носом охранников.

– Я, кажется, успел, – поднимаясь, произнес Аядар. – И что будем делать дальше?

– Не знаю, это у тебя были планы на надежду, – усмехаясь, ответил Лукаш, – Вдвоем, конечно веселее. Но мой прогноз, что сначала они перестанут нас кормить, а потом взорвут эту камеру к дьяволу! Нет, пожалуй, взрывать не будут, мы под землей – это опасно. Ну, тогда бросят дымовую шашку с отравляющим газом. Однозначно терпеть они этого не будут.

– А может, мы для них представляем какую-то ценность, и убивать они нас пока не станут, а мы тогда ещё поборемся.

– А смысл? Чтобы подняться на поверхность нужно преодолеть массу преград! Признай, они загнали нас в угол, а мы, щетинясь, за дорого продадим свои шкуры.

– Зато с честью.

– И откуда ты взялся такой светлый?! А что главное, здесь даже поговорить нельзя нормально, кругом глаза и уши.

– Я хотел спросить у тебя, Лукаш. А почему ты меня защищал?

Лукаш молча задумался, глядя в сторону. Покачав головой, он нехотя, произнес:

– Ой, как не люблю, когда копают внутри. Наверное, потому что я не такой плохой парень, как показалось тебе в начале. Когда мною не овладевает звериное состояние, я умею думать, умею чувствовать. Моя история очень длинная, но у меня нет желания исповедоваться в этой камере. Если мы когда-нибудь выберемся, я расскажу тебе о себе. А пока. … А пока они там, а мы здесь, как мыши в мышеловке в кошачьем питомнике.

Ашварум.

Мариэль не торопясь пробиралась следом за Кей. Они брели по тайным тропам, уходя далеко в джунгли. Уже несколько дней Мариэль ходила слушать деревья. В простом платье, которое она взяла у Кей, с заплетенными в длинную золотистую косу волосами, Мариэль скорее была похожа на лесную фею, над которой не подвластно время. Кей ходила вместе с ней, чтобы хоть как-то развеяться от тяжелых мыслей.

Мариэль легла в траву, прижавшись ухом к земле, она зашептала какие-то странные слова, которые лились из неё как песня. Слушая её зачаровующее бормотание, Кей и сама начала впадать в какую-то прострацию, словно убаюканная шуршанием листвы и шорохом ветра. Чары развеялись, когда она заметила Мариэль, стоявшую уже рядом с ней.

– Они живы Кей, все четверо. Земля чувствует их тепло. Они очень далеко, туда даже не долетает ветер этих краев, но они живы. Это дает надежду. Нужно лишь набраться терпения, – певуче произнесла Мариэль.

– Никогда этого не любила – ждать! Вам легко говорить. Рагнар у нас выдержанный, стойкий, мудрый, у него на все есть ответ, потому что он обладает силой, магией древних. У тебя тоже есть сила, такой чудесный дар. Ты слышишь шепот ветра, голос трав и недр земных. Ты словно растворяешься во всем этом, черпая в живом творенье свои силы. Орланд, он очень скрытный человек, и по нему нельзя понять мучают ли его переживания или он настолько холоден. Одна я тревожусь и беспокоюсь как идиотка, и в таком состоянии я не способна воспринимать мудрые советы своего мужа, у меня нет на это сил! – Вздыхая, произнесла Кей.