TimeZero. Пепел обетованный

За километр до места наконец проявилась Сеть. КПК пискнул, и я тут же впился глазами в экран – нет ли кого поблизости? Портал недалеко, шахты. С этой стороны нас, скорее всего, не ждут, но народу тут всегда полно.

Однако сегодня здесь почему-то пусто – ни одной метки на радаре, ни одного ника в окошке приватов. Очень странно. В другое время я бы точно свернул на юг от города, отсиделся пару дней, оставил бы Киру в укромном месте да слазил бы на разведку – не нравятся мне такие расклады. Не к добру это все.

Но сейчас нам нужна вода. И ночь отдыха. В тишине и спокойствии, без ворчания из темноты непредсказуемого псионика и подозрительных взглядов лаборантов-подпольщиков.

Придется рискнуть.

Хорошо хоть со временем удалось подгадать – солнце уже зацепило край горизонта, когда мы вышли к цели. Зарево на западе ложилось на зеленое буйство трав красноватыми отблесками и расцвечивало пурпуром поднимающуюся снизу дымку.

Кира устало плелась, опустив голову, и потому момент, когда мост начал проявляться из туманного киселя, стал для нее полной неожиданностью.

Сначала из багровой взвеси показались гигантские опоры. Даже ржавые и полуразрушенные, они выглядели величественными, словно пальцы уснувшего великана. На двух медленно раскачивались лохматые мочалки стальных тросов. Когда-то давно они лопнули, не выдержав веса рухнувших пролетов, потом долгие годы металл подтачивала вода, пока он не оброс внушительной бородой бурых хлопьев. Вниз по стойкам сбегали рыжие и белесые дорожки, где разрезая пополам, а где откусывая краешек гигантских облицовочных плит. Обломки торчали во все стороны, как лепестки исполинского железного цветка. Изъеденные временем заклепки размером с человеческую голову давно превратились в насквозь прогнившую труху. Немногие уцелевшие целиком листы держались на честном слове – каждый порыв ветра раскачивал их, заставляя заунывно и обреченно скрипеть.

Наверное, поэтому мост иногда называли Плачущим. Или Поющим.

Через три рухнувших пролета тянулся понтонный настил, инженерное детище уже нашего времени. Надо сказать, смотрелся он убого – как фанерная заплатка на пробитой грудной пластине бронекостюма. Ну, хоть функцию свою выполнял: восстановить мост целиком вряд ли удалось бы. Древние строители куда лучше сегодняшних.

Кира застыла от удивления.

– Что это?! Мост?

– Плачущий мост. Он, Красная стена да памятник Железнорукому – вот и все, что осталось от довоенного города. Только не спрашивай, почему Плачущий, подойдем ближе, сама поймешь. И приготовься удивляться дальше, это еще цветочки.

Слева, километрах в пяти, неясно мерцал в тумане шар приемного разрядника. Портал стоял пустой, приемные трансмиттеры работали в режиме накопления энергии, но все равно благодатью и спокойствием вокруг и не пахло. Эта транспортная линия одна из самых активных, отсюда начинаются пути в промышленную зону невских кланов, в саму Неву, на старую базу, в Затерянный город и долину Смерти. Здесь просто обязаны сновать караваны, старатели и сталкеры-одиночки, пасти заказанных жертв наемники и вести отстрел врагов клановые боевики.

Почему так тихо?

Кира уже спускалась с высокого берега вниз, в овраг.

– Вот это да!! Андрей, здорово!

Неподготовленные люди всегда удивляются. После мрачного и одновременно величественного памятника прошлому – Плачущего моста, страшного наследия Того Дня, кажется невероятным, что где-то сохранилась довоенная красота.

Цепочка идеально ровных, одетых в рукотворные гранитные берега озер открываются неожиданно, стоит лишь сделать пару шагов с крутого склона. Фантастический контраст: тихий, умиротворяющий плеск набегающих волн, слегка подернутая рябью водная гладь, ровные, как строй бойцов, идеально подогнанные друг к другу плиты, а над всем этим – скрюченные титанические пальцы. И редкий заунывный скрежет разболтанных плит.

– Столько озер! – воскликнула Кира. И добавила, явно наученная горьким опытом последних дней: – Они чистые?

– Да. Совершенно.

В свое время столичное начальство приложило немало сил, чтобы дезактивировать их, и, надо сказать, труды не пропали зря.

Кира вприпрыжку бросилась к воде – откуда только силы взялись. Когда я подошел, она уже сидела на кромке гранитной набережной. Здесь первоначальное впечатление несколько потускнело: оплавленные ядерным огнем плиты напоминали раскатанные в блин сгустки застывшей глины. В зазорах и трещинах зеленели водоросли, от причальных бухт, крючьев и прочего железного набора остались лишь темные пятна.

– Такие ровные… Почему так, Андрей? Их что, специально вырыли? Или это тоже кратер?

– Нет, все намного проще. Когда-то здесь протекала река, с тех пор сохранилась и набережная, и мост, и все остальное… Во время взрыва вода испарилась, но русло, скованное гранитом, частично осталось. Дожди заполнили его, только теперь, после землетрясений и завалов, реке некуда течь. Вот и получились озера. Обычно их зовут Гранитными.

– Почему нигде больше такого нет? В Москве вон денег хватило…