Тимьян и клевер

До агентства он добирался перебежками, от тени к тени. Яркое майское солнце причиняло немыслимые страдания, а при мысли о завтраке к горлу подкатывала тошнота.

Айвор смеялся, как сумасшедший.

– Ну тебя и угораздило, любезный мой друг! Подними-ка голову, посмотри на меня… моргни… дыхни… Да ты, судя по всему, успел вылакать не меньше двух бутылок скверного виски. И когда это?

– Если б я знал, – мрачно откликнулся Киллиан, стоически снося издевательства фейри. – Я пил только морс.

– Вот сегодня не пей, – посоветовал Айвор и улыбнулся. – Говорю же, в глаза мне смотри, горемыка, только внимательно… ближе… ближе… Вот так!

Киллиан послушно придвинулся, неотрывно глядя в чёрные зрачки, как в бездонный омут, ещё и ещё… пока не столкнулся носом с Айвором, выругался, отпрянул и свалился со стула. Фейри обидно рассмеялся, потрепал Киллиана по голове и спросил:

– Так получше?

– Да, – с некоторым удивлением ответил он, сам себе не веря. – Как ты это делаешь? Всегда по-разному…

– Всегда одинаково, – ухмыльнулся Айвор. – Это отвлекаю тебя я по-разному. Кстати, Нив уже проснулась. Как насчёт завтрака? И я ещё не рассказал тебе, как прошло свидание с Кларисс. Ах, Кларисс, сама утончённость и нежность, и, хотя она и девица, но оказалась такая страстная…

Киллиан зажмурился. Похмелье теперь не казалось ему такой уж страшной альтернативой.

Экзекуцию прервала Нив, отвесив Айвору варварскую затрещину. Фейри понятливо умолк и хранил загадочно-счастливое молчание до вечера. И, лишь когда Киллиан уходил, расщедрился на совет:

– Присмотрись к людям хорошенько. Когда кто-то так настойчиво сваливает вину на волшебный народ – виноват смертный. Да и украсть что-то из дома, где брауни сыт и задобрен, может только кто-то из хозяев, родная кровь. Даже слугам он отомстит.

– Я учту, – пообещал Киллиан.

На сей раз паб был полон.

Мистер Барри сам разливал эль и шутил с завсегдатаями, а потому сразу махнул Киллиану рукой, приказав подниматься наверх. В гостиной ждали Джон и Анна с ключом от подвала. Бочку, как и было уговорено, никто не трогал. Киллиан осмотрел её, уделив особое внимание дну и крышке, но ничего не нашёл. Только одно показалось подозрительным – нитка, торчавшая аккурат из стыка между досками.

– Это что такое?

– Это? – Анна намотала мокрую нитку на палец, понюхала и пожала плечами: – Наверно, зацепился кто-то рукавом. Но у нас, почитай, что служанки, что мы в одном и том же ходим, так что от чьего рукава – так и не скажу.

– Хм… подумаю на досуге, – резюмировал Киллиан и спрятал нитку в карман, решив потом показать её Айвору. – Анна, скажите, а кто-нибудь мог изготовить дубликат ключа от подвала?

– Да кто хошь мог, – простодушно ответила она. – Дело-то недорогое, а до того, как воровать-то начали, папенька не очень за ключом и смотрел. Бывало, мог на целый день оставить в гостиной на столе.

– Понятно. Кстати, миссис О’Бойл, а что б вы сделали, если б стали хозяйкой паба?

– Я-то бы не стала, где женщине с пабом управиться, – улыбнулась она. – А Джон бы элем торговал, как мой отец, дед и прадед делали. Чего ещё-то желать?

Киллиан улыбнулся в ответ:

– Ну, что ж, пожелаю вам удачи. Кстати, мне ведь сегодня сторожить в компании Джона?

– Да, – мрачно ответил за неё муж. – Ну и повинность… Каждый раз идёшь, как на плаху. Скорей бы уж этого вора поймали бы. Я в жизни ничего крепче чаю не попробую.

За ужином история повторилась. Киллиан на всякий случай плотно перекусил, чтоб потом рука не потянулась к кружке или ломтю хлеба и попросил принести воды.

– Простой воды? – удивился мистер Барри. – Не эля, не морса… Хотите, чаю сделаем? Мы, конечно, не шикуем, но ради гостя…

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Киллиан. – Это, м-м, гейс, чтоб поймать вора. Зарок такой. Не пить ничего, кроме воды.

– Ну, будет вам вода, – развёл руками Фергюс Барри.

Кувшин с питьём Киллиану поднесла Маргарет, преданно глядя бессмысленно-ясными глазами. Эмили Ли посматривала насмешливо, уловимо напоминая этим Айвора.

«Вода как вода, – решил Киллиан, принюхавшись. – В конце концов, не помирать же от жажды. Жаркое было изрядно пересолено».

Перед тем, как расположиться на ступенях на ночь, он наведался на кухню, к очагу, и подложил в миску у очага к ломтю свежего хлеба маленький пирожок, испечённый утром Нив.

– Не враг я сему дому, но друг, – прошептал Киллиан на четыре угла и только потом присоединился к Джону.

Они разговаривали, чтоб скоротать время – больше о том, как прошла свадьба с Анной и что было на столах. А потом вдруг Джон прямо на половине фразы умолк, улыбнулся глупо, что-то забормотал и потихоньку сполз, сворачиваясь калачиком на полу. Киллиан дёрнулся помочь, но тут в голове у него помутилось, стены заплясали перед глазами… и накатила тёплая, пьяная истома.

«Колдовство».

Он чувствовал, как сквозь забытьё пытается до него достучаться кто-то – уродливый толстенький старичок в одежде из разноцветных лоскутов. Он тянул Киллиана за рукав и пищал что-то, а красивый женский голос напевал:

Как по ниточке, да по беленькой