Тимьян и клевер

Айвор подманивал то одного ворона, то другого; каждому он вручал по откупоренной бутыли или фляге с маслом или керосином, шептал пару слов – и отпускал. Птицы, покружив немного со своей ношей над домом, так перехватывали когтями бутыли, что содержимое начинало медленно выливаться, а потом – бросали их и улетали. И так – раз за разом, пока мешок Айвора не опустел.

– Почти закончили, – пробубнил себе под нос фейри и, расправив мешок, вручил его двум воронам. Один край свободно болтался; Айвор откинул с лица спутанные пряди волос – и подул.

Край грязной мешковины вспыхнул, словно сухая бумага.

– Ну, ну, летите! – замахал Айвор руками, подгоняя птиц. Те поднялись в воздух, каркая, как показалось Киллиану, со злорадством, и полетели к проклятому дому.

…когда пылающая мешковина коснулась крыши, та вспыхнула серной спичкой.

– Вот и всё, – довольно упёр Айвор руки в бока. – А теперь – бежим отсюда, пока нас не застали хозяева. Надеюсь, огонь не перекинется на другие хибары…

Так быстро Киллиан не бегал уже давно. И снова по лицу хлестали ветки, и снова проскальзывала под ногами земля, а Айвор тянул его за руку, понукая, что ту лошадку, и хохоча. Вернуться домой, даже тропами фейри, они не успели – полил дождь.

Да ещё какой – с молниями и громом!

– Врёшь, не возьмёшь, – веселился Айвор, запрокидывая к небу лицо. Черты его заострились, и он напоминал теперь уже обликом не человека, а духа грозы, что проносится в грохочущей колеснице по низким облакам. Волосы развевались тёмным шёлковым плащом, точно дождь проходил сквозь них, не задевая. – Масло зачарованное! Слышишь, ты? Зачарованное! – кричал он и снова хохотал.

Киллиану было и жутко, и весело одновременно, как в детстве, когда Айвор ещё брал его с собой зимою кататься верхом на лисах.

На угол Рыночной площади они выскочили аккурат в то мгновение, когда часы в башне стали бить пять вечера. Люди, застигнутые внезапным дождём, разбегались, кто куда, и протяжно лаяли потревоженные собаки.

Айвор остановился так резко, что Киллиан чуть руку не вывихнул.

– Это плохо. Это очень, очень плохо… – пробормотал он. Волосы и одежда у него начали промокать и липнуть к телу.

– Что… плохо?.. – задыхаясь, спросил Киллиан. В боку у него кололо, горло словно крючьями раздирало от долгого бега.

– Кто-то разбил мой знак на калитке. Идём скорей, Нив может не справиться.

Уже подбегая к дому, Киллиан услышал заполошное ржание, женский крик… потом вдруг сверкнула ослепительно бело-синяя молния, оглушающе прогремел гром – и дождь начал стихать. Во дворик Киллиан влетел, уже не заботясь о сохранности примул и наперстянки – да так и замер, заворожённый дивной картиной.

Перед порогом гарцевала громадная чёрная лошадь с пылающими, точно уголья, глазами. За ушами у неё росли бычьи рога, а копыта были размером с детскую голову. В дверном проёме застыли, прижимаясь друг к другу, Томас в изрядно подпорченном костюме, и вилья, на лице у которой ужас мешался с гневом в такой пропорции, что черты становились уродливыми.

Завидев Киллиана, чудовищная лошадь топнула копытом, склонила голову – и кувырнулась вперёд, вставая на ноги уже сребровласой девушкой в зелёном платье наизнанку.

– Вот, это, – вздохнула Нив покаянно. – Вы ж разрешили – копытом в лоб. Не рассчитала я, скопытился он…

Айвор осторожно выглянул из-за плеча компаньона и повеселел:

– Мёртв. Мертвей некуда. Умница, Нив!

– Да уж чего там… – смущённо пробормотала она, вытирая нос подолом платья.

– Что ж, тогда пройдёмте обратно в дом, – довольно потёр руки Айвор. – Ну-с, дорогие мои, обсудим договор… А на труп внимания не обращайте, что-то мне подсказывает, что пока мы будем с вами разговаривать, крыски и мышки его растащат по косточкам. – Он покосился на стремительно светлеющее небо. – И вороны. Ах, да, чуть не забыл…

Склонившись над телом чужака в балахоне – мужчины могучего телосложения, со светлыми волосами, перехваченными обручем – Айвор вытянул у него из-за пояса топор и легко, точно прутик, переломил о колено. Лезвие тут же потемнело и рассыпалось прахом, а дубовая рукоять обуглилась.

– Тьфу, руки потом мыть, – проворчал Айвор и замолк, заметив что-то ещё. – Так, вы ступайте, а я догоню. Нив, сделай чаю. Сладкого и со сливками.

– Как прикажете, – неловко сделала книксен Нив и, подхватив под локоть вилью, увлекла её за собой. За вильей инстинктивно потянулся и Томас О’Доэрти, а последним ушёл Киллиан, оставляя компаньона наедине с трупом.

«А также крысами, мышами и воронами… Нет, не хочу об этом думать».

Сетуя на слишком живое воображение, Киллиан направился в гостиную.