Тимиредис. Летящая против ветра

Утром нас разбудил лорд Росс. Директор пребывал в превосходном настроении. То, что он застал нас в обнимку на середине застланного атласными простынями тюленьего лежбища, директора нимало не смутило. Хотя я вообще заметила, что маги очень спокойно относятся к любым проявлениям человеческой природы. Понятно — когда живешь сотни лет, невозможно серьезно смотреть на бытовые нормы и традиции. Остаются только принципы.

— Доброе утро! Аскани, скажи мне, ты видел своими глазами документ, касающийся наследования замка Сайгирн и герцогства? Ту часть, где говорится о том, что наследник обязан расти в границах владений, а шаг вправо, шаг влево — теряет право на герцогскую корону?

— Да, я читал эту страницу. Лорд Барака по моей просьбе показывал мне её.

— Страницу? Одну? Ну, так твой отчим обманул тебя. Там их две. Посмотри сам. — Лорд Йарби присел на край кровати и достал из рукава туго скрученный пергаментный свиток. Протянул Аскани.

Когда Ас дернул за ленту, рулон развернулся, и стало видно, что он состоит из нескольких вложенных друг в друга листов. Ас перелистнул первые три, ткнул длинным пальцем:

— Вот! Наследнику герцогства до совершеннолетия запрещается покидать…

— Переверни страницу, — мягко посоветовал директор.

— Покинуть герцогство можно в следующих уважительных случаях… — начал читать вслух Аскани разом севшим голосом. — Во-первых, если идет война и наследнику грозит опасность быть захваченным врагами либо погибнуть. Во-вторых, для дипломатических переговоров, на всё время этих переговоров. В-третьих, исполняя приказ монарха. В-четвертых, для обучения делу правления, но не более чем на пять лет за все время до наступления совершеннолетия…

Ас остановился и уставился на Росса:

— Выходит… выходит… Я мог спастись в любой момент, просто не знал об этом? Но откуда у вас свиток?

— Из кабинета лорда Бараки. Вечером я не мог уснуть, а тут в стене нашелся интересный ход, кстати, знаешь о тайных ходах замка? — Аскани кивнул. — Ну вот, — продолжил директор, — я решил перед сном осмотреться. Шел, шел — и нашел… Но из этого следует, что на зимних каникулах, если, конечно, ты останешься в «Серебряном нарвале», мы можем прогуляться в Марен-Кар. Или в Ларран. А, может, даже в Галарэн — взглянуть на Академию.

Ас отреагировал странно — протянул ко мне руки, обнял и стиснул так, что дышать стало нечем.

Завтракали мы в два этапа. Сначала, по приказу Аскани, нам принесли еду — ветчину, вареные яйца, свежий хлеб, сыр, тайру — в покои. После того как я налопалась до состояния «жадная каменная собачка, заглотившая горгулью», мы оделись и отправились в трапезную. Я прониклась солидарностью с Аскани, страшно разозленного тем, как отчим обвел его вокруг пальца. И горела жаждой мести.

Мстить начали прямо за завтраком. В качестве основного блюда лорду Бараке поднесли огромный закрытый поднос, на каких подают горячие кушанья. Поставили перед ним, откинули серебряную крышку — лежащая на подносе каменная собачка открыла крокодилью пасть с клыками в три пальца и зарычала — лорд Барака завопил и оттолкнулся от стола вместе с креслом, едва не опрокинувшись на спину.

— Ну что вы, дорогой опекун, — сдержанно улыбнулся Аскани. — Не надо так пугаться! Я думал, вы обрадуетесь моему подарку — ведь в охотничьем зале замка ничего подобного нет.

— Презент от вашего подручного мага? — клацнул зубами выведенный из себя лорд Бартоломе.

— Ну зачем же? — улыбка Аскани была ангельской, — эту убил я лично. Мы бы привезли в подарок и каменную горгулью, но показалось негуманным грузить неподъемную тварь на лошадь…

Присутствующие на завтраке лорды жадно ловили каждое слово…

* * *

— Куда девался портрет моего отца? — в голосе Аскани звучали лёд и сталь.

— По приказу леди Янгиры… — замялся пожилой дворецкий, теребя полу камзола.

— И?!

— Хозяйка приказала убрать их с глаз долой, — выдавил мужчина.

— Так. Говорю один раз, повторять не стану: леди Янгира никогда не была и не будет хозяйкой замка Сайгирн. Так что даю прямое указание как герцог — впредь приказов леди не выполнять! — прищурился. — И где теперь портреты?

— На чердаке, в западном крыле, — заторопился дворецкий. — Мы очень аккуратно — перенесли, поставили, каждый прикрыли тканью.

— Веди, покажешь. И к вечеру чтоб все висели на своих местах, ясно?

Я не узнавала Аскани. Все же в школе он был мягче. А тут командует и рычит, как Сианургу не снилось! Жуть какая-то! Как станет герцогом — таким всегда и будет? Плохо, коли так.

Мы торопились вслед за дворецким, сворачивая из коридора в коридор, поднимаясь по крутым ступеням каменных лестниц. Наконец запыхавшийся мужчина открыл деревянную дверь ключом из большой связки, брякавшей на поясе:

— Тут, стоят у дальней стены. Там светло.

Аскани сделал небрежный жест рукой, мол, свободен. Шаги поспешной дробью застучали вниз по лестнице и стихли за углом…

Ас, с совсем другим лицом — грустным, каким-то безнадежным, ступил на дощатый пол чердака. Пошел вперед, к полосам света вдалеке. Туда, где белели выставленные в ряд у стены прикрытые тканью прямоугольники картин. Я шла следом…