Тимошина проза (сборник)

Тимоша метался по улице вверх и вниз в поисках перехода, но не нашел его. И тогда он решился проезжую часть пересечь в неположенном месте. Тимоша исполнил опасный танец с автомобилями и выбрался невредимым на другую сторону. Но оказалось, он рисковал напрасно. «Европа» была перед ним, она никуда не делась; на Тимошу оглядывались прохожие, все одетые во что-то бурое. Только красный пуховичок исчез. С последней надеждой Тимоша бросился в кинотеатр. «Европа» автоматически открыла двери – одни и потом вторые. За вторыми дверями было уже фойе, но Тимоша и здесь не увидел красного пуховичка – только в немых гримасах таращились на него с афиш герои каких-то блокбастеров. Единственной живой душой была тут кассирша, сидевшая за стеклом, в котором сделана была щель для передачи денег. Через эту щель Тимоша попробовал заговорить с кассиршей:

– Скажите, вы тут не видели… – начал он.

– Говорите, пожалуйста, в микрофон! – перебил его металлический голос.

Тимоша был слишком взволнован, чтобы искать микрофон, он только громче повторил вопрос:

– Женщина такая, знаете, в красном пуховике…

– Не знаю я никакую женщину, – ответил голос. – И говорите, пожалуйста, в микрофон. Не хватало мне только от вас заразиться.

Кассирша, сидевшая за стеклом, открывала рот, но слова ее приходили откуда-то из другого места.

Тимоша в тревожной растерянности отошел от кассы. Через окно, похожее на половинку большого иллюминатора, он снова на всякий случай осмотрел тротуар перед входом в кинотеатр, а потом и всю улицу. Нади, конечно, не было там. Только прохожие в буром, японские автомобили и забегаловка через дорогу. Можно было теперь прочесть, что забегаловка называлась «Тундра».

Голос из кассы заставил Тимошу вздрогнуть.

– Мужчина! Если пришли погреться, купите билет.

– Билет? – растерялся Тимоша. – Я не хочу, я ищу человека.

Голос настаивал:

– Очень рекомендую: у нас сегодня «Смурфики-три» в показе.

– Что в показе?.. Какие смурфики?

Тимоша почувствовал, что диалог его с кассой начинал отдавать безумием. В состоянии, близком к панике, он бежал из «Европы» прочь.

5. Температурный кризис

Тем временем в Великосибирске уже намечались сумерки – по-зимнему ранние, по-городскому бескрасочные. Природа отнюдь не давала вечернего представления; просто она сберегала энергию. Над городом сократилась централизованная подача света и солнечного тепла. Мороз до костей пробирал Тимошу, но, кроме того, его пробирало необъяснимым страхом. Встречные люди в бурых одеждах посматривали на него из-под накинутых капюшонов. Что означали эти недружелюбные взгляды? Неужто он провинился тем, что не пошел на «Смурфиков»? Тимоша догадывался, что допустил оплошность, но не мог уловить какую. Ему очень хотелось спрятаться от мороза и от людей; его знобило.

Тимоша не помнил, как оказался в гостиничном номере. Здесь он нашел тепло, но не уединение. Селиверстов как раз потягивался, проснувшись.

– Как погулял? – поинтересовался он.

Тимоша насторожился:

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. – Селиверстов зевнул. – В принципе, мне накакать.

Озноб у Тимоши не проходил. Кое-как избавившись от одежды, он забрался в постель под толстое одеяло. Селиверстов обеспокоился:

– Ты это что? Еще рано спать.

– Я заболел, – сообщил Тимоша, накрывая подушкой голову.

– Только не это! – маркетолог взвыл. – Как это так, заболел! Ко мне же путанка придет, я при тебе договаривался.

– Мне накакать, – Тимоша отозвался глухо.

Под синтепоном он чувствовал лишь себя, и чувствовал себя плохо. Того, что происходило снаружи, Тимоша почти не чувствовал. Там расстроенный Селиверстов матерился и причитал, не зная, как быть ему с проституткой. Но, по всей вероятности, эту проблему сама проститутка и разрешила. Тимоша не слышал из-под подушки, как она появилась, как шушукалась с Селиверстовым и как они оба вышли из номера. Просто в какой-то момент подушка стала не нужна Тимоше; он обнаружил, что вокруг него сделалось темно и тихо. Но тишина оказалась обманчива. Скоро Тимоша почувствовал чье-то присутствие рядом – деликатное и почти невидимое. «Нет покоя!» – подумал он, вмысливаясь в темноту. С некоторым усилием, постепенно, ему удалось опознать гостей – это были китайцы, которых он видел давеча на ресепшене. «Наверное, ошиблись номером», – решил Тимоша. После разоблачения гости сделались как бы контрастнее. Но вслед за китайцами стали приходить другие, чье появление было необъяснимо. Пришли и кассирша, боявшаяся заразиться, и подавальщица из забегаловки, и сутенер Серега. Некоторых из гостей Тимоша даже впервые видел. Но всё это были ему совершенно ненужные персонажи. И терпел он их потому только, что дожидался Надю.

А Надя не приходила. Остальные, непрошенные, явно маялись, то растворяясь, то снова конкретизируясь в темноте. Чего они все хотели? Если анализа, то напрасно; Тимоша на тот момент чувствовал себя не в форме. Безотносительно ко всему у него возникла кое-какая естественная потребность. По мере ее нарастания гости начали пропадать.

6. Невероятное очевидное