Тина

…«Кира себя хвалить не позволяет, чтобы кого-нибудь не задеть, не ущемить ненароком. Щадит неудачниц. Беспокоится, не будет ли она рядом с нами выглядеть обидно счастливой. Боится, не станут ли наши души корчиться от боли и зависти? Скромна, тактична. Риск сводит к минимуму: все больше рассказывает о хорошем в других семьях, о тех, кто далеко и счастье которых не так цепляет. Несчастливому человеку тонко посочувствует, воздаст его горестям должное… Она умеет. Спокойная непринужденность ее речи успокаивает. Конечно, в сострадание удачливых и счастливых не очень-то верится, оно всегда сомнительно. Хотя есть же такие, что сочувствуют и поломанному цветку, как например наша Тина. Но не у каждого сердца жалости бездонная яма. Нет, все-таки Кира хоть и своеобразная, но хорошая, – про себя рассуждает Инна. – А Марго?..»

Аня рассказывает.

– …Моя подруга под впечатлением от пушкинского письма Татьяны, написала признание молодому человеку, который ей нравился. А он стал хвалиться им перед всеми знакомыми девчатами и ребятами. Носил этот листок с собой до тех пор, пока до дыр не истер. Подруга стала случайным свидетелем демонстрации своих чувств… Возненавидела его. И была права.

И потом, будучи женатым, он предлагал ей: «Измени хоть раз, а то в старости нечего вспомнить будет».

А она ответила:

«Не понимаю я тебя. Разве может принести радость память о падении, о подлости, которую ты совершаешь по отношении к своей жене? Какие вы с женой разные! Я сочувствую ей».

«А я тебе», – нагло заявил он.

«И что я должна была подумать? Он натравливает меня на мужа, ссорит? А я не поведусь», – решила моя подруга.

Пакостливый мужик. Горбатого могила исправит».

«И на самом деле может оболгать и рассорить. Не раз встречала подобных гадов. Откажешь такому, а он в отместку… Если бы информация всегда доходила до людей в правдивом, достойном освещении…» – Сказано было Жанной резким раздражительным тоном.

– …И почему мужчины в женщине только красоту замечают? Коллега рассказывал: «Глаза изумрудные, руки удивительные, с прекрасной формой ногтей, какую я люблю. И ноги соответственно… Этого было достаточно, чтобы я влюбился и женился». Мне бы хотелось, чтобы любимый мужчина ценил во мне ум, характер, домовитость – качества, которые всегда со мной. А если я подурнею, то уже не буду нужна?

– …В обед сильный дождь прошел. И вот иду я с работы привычным маршрутом в своем любимом белом брючном костюме, лужи старательно обхожу. А у самого перехода, ведущего к остановке моего автобуса, есть неудобный отрезок дороги: низина, газон почти у самой зебры и грязная, скользкая узенькая пешеходная дорожка метра три длиной. Ну думаю, пережду поток машин, и пока светофор не позволит остальному транспорту двигаться, я успею проскочить неприятное место и спрятаться от брызг, летящих из-под колес, в недосягаемой глубине продуваемого всеми ветрами пластикового павильона остановки. Оглянулась, сзади меня только одна машина. Бегу трусцой. Остается два шага. На табло еще пять секунд. Слышу, срывается машина… и понимаю, что сейчас она окатит меня с ног до головы. Водитель мог бы не задеть колесами лужи, – две полосы проезжей части дороги были пусты, – но он, вильнув рулем, проехал у самого бордюра, где лужа наиболее глубокая, «изобразив, в воздухе высокий и широкий веер черной воды, оставив кривой грязный след на асфальте... и меня на остановке в костюме клоуна: наполовину черном, наполовину белом в крапинку. Но этого молодому человеку показалось мало, ему надо было наиболее полно насладиться результатом своей пакости и моей растерянностью. Он притормозил в трех шагах от меня, высунул в окно кабины счастливейшую физиономию, помахал мне рукой и, очень довольный собой, поехал дальше. Мужичонка такой неказистый: маленький, тощий, страшненький… Богом обиженный?

– Вымывай из своей памяти негатив, храни только позитив, – посоветовала Жанна Инне.

– Если бы это можно было делать по заказу, легче решались бы многие проблемы, – вздохнула Инна.

– …В больнице это было. Лежала я на сохранении. Сельские непривычные нагрузки… Состояние выкидыша… Была среди нас в палате странная особа. Чуть что – орать на всю больницу. Появился под окнами ее благоверный. И на него понесла! Хоть уши затыкай. Как только ни обзывала!.. Захлебывалась от удовольствия, что при всех костерит. Когда ее муж ушел, я спросила, сколько лет они женаты. Потом предложила предсказать ей судьбу. Она с интересом согласилась. И я сказала: «Если будешь продолжать неуважительно относиться к мужу, он на самом деле станет импотентом. Калекой его сделаешь. Возненавидит он тебя. Это называется «ни себе, ни людям». А может, случиться так, что только на тебя он не будет реагировать. Тогда найдется другая, опытная и умная. И поймет он, что есть на свете женщины более добрые и ласковые. Сначала бегать налево начнет, потом совсем тебя оставит. Тебе это надо? Вам только по двадцать. Вся жизнь впереди. И о ребенке подумай». Притихла.

– Надолго ли?

– Думаю, осознала.