Тина ван Лигалон

— Правда, не понимаете? — Эмиль ван Эркин впервые поднял глаза на Тину. — Ну, смотрите, будем с вами считать. Первое. Креила ван Рейна оперирует Странница, он выздоравливает и в один из первых же дней после этого случайно, прогуливаясь в парке, знакомится с женщиной, почему-то носящей такое же имя как у вас. Второе. Он проводит с ней одну ночь, удаляет об этом память, но спустя три месяца женщина понимает, что беременна, а срок-то беременности всего восемь недель! Возникает вопрос. Что это было — эксперимент Креила ван Рейна на предмет того, может ли он иметь детей? Третье. Женщина почему-то не обращается в обычную клинику, а идет прямиком к Дмитрию, внуку Строггорна и, в результате этого начинается серьезнейшее расследование с поисками отца ребенка. Странное дело, проверяют даже всех Советников, хотя всем хорошо известно, что они не могут иметь детей. И… находят Креила! Точнее, он сам себя признает отцом! Знал, что рано или поздно, если получится, ему самому придется делать анализы на отцовство? И все будет выглядеть так правдоподобно случайно? Но это только начало. Креил знает, что женщина очень больна. Его это никоим образом не останавливает, и Тину буквально заставляют рожать. А ее беременность при таком лечении — это скорее материал для научного исследования, но никак не нормальная практика. Я бы сказал, все это — чистые эксперименты на людях в самом мерзком исполнении, которое только можно представить. Вы думаете, это все? Тина потребовала проведение операции эсперизации, чтобы сохранить ребенка. Ей отказали. Но… опять-таки случайно, препарат, которым ее лечил Креил, провоцирует серьезнейшее осложнение и не остается другого выхода, как делать эту операцию. А в результате, Тину лишают дееспособности. Опять случайность? Какая по счету? И кто знает, насколько откровенны пси-хирурги, которые проводили ей зондаж?

— Неужели вы всерьез думаете, что пси-хирурги такого уровня как Строггорн или Диггиррен могли сделать такую подлость?