Тина ван Лигалон

Когда мы уже все собрали и оставалась только консервация станции, с корабля ригелиан сообщили, что к планете движется, очень быстро, во много раз больше скорости света, объект. Причем, он шел в Трехмерности, а это уже нарушение законов ее физики, где скорость света — непреодолимый барьер. Они пытались его остановить, используя как трехмерное оружие, так и оружие других мерностей, но все проходило сквозь этот объект, словно он был нематериальный.

Приборы его фиксируют, а материя — не замечает. Я не знаю, из чего он состоял. Ригелиане тоже не знали.

Все происходило так быстро, что посадить корабль и забрать нас они уже не успевали. Ригелиане передали, что, скорее всего, этот объект пройдет насквозь, даже не заметив планету. Мы стояли рядом с экранами наблюдения, объект ослепительно сиял, словно падала звезда, а потом я увидела вспышку света, чудовищно яркую, и ощутила сильную боль.

Только потом, снова осознав себя, я поняла, что уровни Вард-Структуры расщепились и теперь у меня было сразу три «Я», независимо мыслящих. Одно — закованное в слюдянистую массу, скользило в Многомерности, второе, самое слабое, парило в мрачном пространстве. Иногда внизу открывался провал, и я видела плоскость, очень далеко, всю в изумрудной зелени. А самая отчетливая часть «меня» воспринималась как две шахматные доски напротив друг друга. В щели между ними скользили какие-то объекты, мне они казались живыми, но меня они не замечали. И самое удивительное. Хотя я не помнила своего имени, все равно ощущала себя изолированной личностью.

Через какое-то время я услышала зов: «Тина, жена Креила ван Рейна», но я долго не могла осознать, что это меня, а когда поняла, мне понадобились все мои силы, чтобы соединить уровни Вард-Структуры в одно целое.

Дальше, ты знаешь, Лао.

Скажите честно. А ваш мир, ваше будущее, лучше того прошлого, что я знаю? Или нет?

— Почему ты об этом спросила? Мы спасли людей, хотя погибли все животные. Жертв много и еще умирают, но лет через двадцать, мы надеемся, все придет в норму.

— Я спросила потому, что вы все очень изменились, стали бесчеловечнее, что ли, не пойму, или кажетесь такими, — она задумалась. — Вы как бы — над людьми, холодные, беспристрастные судьи, а когда-то я чувствовала себя среди вас своей, вы были живыми людьми, а теперь нет. Понимаете?