Тина

– «Вынесем все и широкую ясную…», – усмехнулась Жанна. – Что оставим детям? Пшик? А ведь была же оттепель, которую «надышали» наши родители и мы вдохнув, глотнув ее, «забалдели» от восторга и начали поднимать Родину на неимоверную высоту… Свои жизни делали собственными руками и мозгами, потому что векторы духовного развития страны и наши – совпадали. Наша внутренняя значительность требовала высоких задач. Уважали друг друга за профессионализм, радовались успехам друзей, они вдохновляли нас на свершения… Во имя науки поднимались выше обид и зависти. Хотели, по возможности, построить наилучший, после идеального, мир – настоящий социализм. И это было прекрасной предпосылкой для особого мышления. Радость жизни была во всем! Мир казался оптимистической реальностью. Потом волна оттепели стала затухать. Нам еще хотелось чего-то более глубокого, яркого, умного, но кругом уже стелилась серость, и в высокие идеалы советского человека уже не особенно верилось. А недавно я из уст ветерана услышала жуткую фразу: «О, какие были б мы счастливые, если б нас убили на войне». Кажется это из поэзии Межирова. Он оказался прозорливее многих.

– Опять заныла, – возмутилась Инна.

– А в присутственных местах сейчас что творят? Смотрю я как-то на одну такую стерву и думаю: «Откуда у этой молодой женщины столько хитрости и желания хоть на короткий миг насладиться властью, возможностью тиранить, унижать человека? И как ее родимец не хватит от злости? Вероломная, лживая. Быстро освоилась». Тирания и в человеке, и в обществе бессмертна? Механизм власти и насилия неистребим?

Корчуют их, корчуют из века в век, а они все растут и множатся.

«Они нас морить, а мы их кормить». Так в старину говаривали? А хотелось бы видеть Родину без коррупции и продажных чиновников. Насколько была бы богаче наша страна, если бы эти живоглоты не гнали деньги за границу, не тормозили развитие… Ведь наше бескультурье еще и от нищеты. Насилие надо применять к коррупционерам и взяточникам. Есть такое понятие как «необходимость».

– Перестройка только вздыбила проблемы страны и ускорила ее распад. И кому неожиданно пришло озарение? Снизошло прозрение? Перестройка – это отказ от движения общим строем. Мы встретили ее невооруженными. Отсюда шальные девяностые. Подминали, подгребали под себя бандиты… Теперь надо формировать и формулировать новую основу государства, – сказала Инна.

– Понятно, почему никто из нас не стал ни чиновником, ни партийным руководителем. Не дано нам качеств, которые им требуются. Не пристало нам… – усмехнулась Жанна.

«О боже, доживу ли я до утра», – насмешливо поиздевалась над собой Лена.

– Взглянула в глаза действительности? Какие раскрепощенные мысли! Ура! Вот и интегрируй их в сегодняшнюю жизнь. Моя идея стоит глубокого осмысления? – рассмеялась Инна.

– Недавно слышала по радио отчет какого-то сельского чиновника. «Чтобы удержать учителей и врачей в деревне, мы им выделяем земельные участки. А многодетным семьям по льготной цене». Сердце больно сжалось. Мы раньше землю бесплатно получали. Это право наши деды завоевали. «Выделяют» за деньги! Сказал бы честно: «Продаем». А он словами играет, а по сути дела лжет, – возмутилась Жанна.

– Всё обещают, обещают. А кто будет подкреплять реальными делами? – задала риторический вопрос Аня.

– На выборах выигрывает тот, кто много обещает. Так устроена жизнь, таков человек. Почему белые в гражданскую войну проиграли? Казалось бы, где тот же Буденный, а где Колчак? Белые не обещали то, что не могли дать, а красные обещали землю и рай земной.

– Интересная интерпретация давно известных фактов, – удивилась Аня Инниному заявлению. – Нынешнее время пока до конца неопознанное, невыраженное. И если его правильно охарактеризовать, оно надолго останется людям… – задумчиво протянула она, но мысль свою не досказала, отвлеклась.

– В жизни любой страны важнее всего идея, – провоцирует Инна продолжение разговора. – Но какая? Идея обогащения нам не подходит. Она не духовная.

– Еще Сергей Радонежский провозглашал: «Благие намерения без решительности – ничто». – Жанна не преминула возможностью сослаться на обожаемого святого.

– Чего-чего, а решительности нам не занимать. В семнадцатом сдали Государя императора на раз, в девяноста третьем… разлетелась страна на куски, будто планета под влиянием расширения Мироздания. Надо помнить уроки истории, а мы быстро хмелеем от восторга. А «история жестоко карает за невыученные и забытые уроки», – жестко заметила Инна.

– Надо помнить, что история России началась не в девяносто первом. Она насчитывает тысячелетие, а может, и больше. И семь десятков лет советского периода не стоит сбрасывать со счетов. Там было много хорошего, – тоном строгого учителя сказала Аня.

– Хочешь вернуть нас в совсем недалекое прошлое? Изводишь себя тоскливым томлением и сетованием на непреодолимые препятствия, которым никогда не положить конец? А пройдет пара десятков лет, и ты будешь спрашивать наших детей и внуков: «Почему вы стали такими, на нас не похожими?»

– Всенепременно спрошу, коль доживу – сердито ответила Аня Инне.