Тёмная буря (ЛП)

Эми удивленно вздрогнула, странный страх пронзил ее от звука знакомого голоса.

Аматэрасу подняла голову. Над ней среди ветвей деревьев сидел он, прислонив спину к стволу, одна нога упиралась в ветку, другая свисала. Глядя на нее рубиновыми глазами, он откусил от наполовину съеденной красной сливы в руке.

Если бы Эми была в своем теле, ее сердце колотилось бы. Ёкай, сидевший на ветке, был таким же, как Широ, его белые волосы трепал ветерок, лисьи уши были насторожены, одну бровь он приподнял, веселясь.

Хоть он выглядел схоже, она ощутила паническое желание уйти, спрятаться от него. Она видела в его глазах ту древность, что порой мелькала у Широ. Это был не ее кицунэ.

Он был Инари, Кунитсуками огня, аура опасной силы была осязаемой в воздухе.

— Порой, — продолжил он очень знакомым голосом, но странным тоном, — я думаю, что ты приходишь ко мне, чтобы посмотреть на мой пруд. Это задевает мою гордость.

— Мне показалось, что твою гордость не ранит ничто, — ответила Аматэрасу игривым тоном. — Хотя остальной ты — нет.

Инари усмехнулся, но это была холодная версия ухмылки Широ. Он оттолкнулся от ветки и легко спрыгнул на землю. На левой стороне его белая косодэ была в подсыхающей крови, ткань была изорвана и прилипла к плечу. В дырах было видно глубокие раны.

— Прошлый день был неожиданно неприятным, — ровно сказал он, откусив сливу еще раз. Его голова склонилась, уши подрагивали. — Что привело тебя в мои владения, госпожа Ветер?

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала Аматэрасу, посерьезнев, — о… деревне.

— Деревне?

— Вчерашней деревне.

В его глазах собрались тени.

— О той деревне? Что ты о ней знаешь?

— Многие люди умерли, — прошептала Аматэрасу.

— Знаю, — выражение его лица стало холодным, он отбросил остатки сливы. Плод упал в пруд с плеском, посылая сильную рябь по воде. — Пришла посмеяться надо мной, Аматэрасу?

— Посмеяться? Нет, я…

— Мои сражения — не твое дело.

— Сражения? Людей убили, как скот.

— Я не…

Гнев ожесточил голос Аматэрасу.

— Долина пропитана твоей ки, Инари. Не отрицай это.

— Зачем мне отрицать это?

— Тебе не стыдно? — прошептала Аматэрасу, гнев пропал, на его месте осталась лишь печаль.

— Так ты пришла посмеяться, — он с отвращением фыркнул. — Типичные Аматсуками. Я думал, ты другая, но, похоже, это невозможно, да? Мы такие, какие есть.

— Мы такие, какие есть, — повторила она с тихим сожалением. — Инари…

Его имя было тихой мольбой, она потянулась к нему. Смятение и удивление мелькнули на его лице, он замешкал достаточно, чтобы Аматэрасу взяла его за правое запястье обеими руками. Как только она коснулась его, с языка слетело заклинание.

Тут же ярко вспыхнул свет, десятки крохотных сияющих сфер появились из ниоткуда и полетели к руке Инари. Недоверие и гнев проступили на его лице. Поднялся ветер, Аматэрасу хотела защититься, но Инари был быстрее. Огонь вспыхнул на нем, другая рука замахнулась на нее.

Боль пронзила Аматэрасу. Эми тоже ее ощущала, но отдаленно. Ее зрение помутилось, она закружилась. Ветер окружил ее, защищая, принося с собой тысячи красных лепестков.

Аматэрасу посмотрела на свой живот, Эми на миг увидела ужасающую рану, которую Инари нанес ей одним быстрым ударом.

Тяжело дыша, Аматэрасу прижала ладони к животу, белый свет полился из них. Черная плоть и глубокие раны начали исцеляться. Аматэрасу спасала тело смертного сосуда, пока он не умер, и не двигалась.

Боль угасла, она поднялась на ноги. Ветер рассеялся, и лепестки полетели к земле, словно трепещущие красные лепестки.

Инари в нескольких шагах от нее был на коленях, склонив голову, и держался за руку, где появились блестящие красные оненджу. Четыре витка на руке сияли силой. Он задыхался, тело содрогалось.

— Что ты сделала? — хрипло прорычал он.

Он поднял голову, ужасающий гнев пылал в его глазах, и Эми отшатнулась бы. Аматэрасу не дрогнула.

— Что ты сделала? — проревел он, вскочил на ноги. Инари пошатнулся, грудь вздымалась, он едва держал равновесие.

— Я сковала твою силу, — сказала Аматэрасу, поразительно спокойная перед лицом его ярости. — Ты не в себе, Инари. Мы не можем позволить тебе убивать людей.

— Убивать людей? — прорычал он. — Можешь смеяться, что я не смог одолеть дурацкого дракона, но не называй меня убийцей людей.

— Тогда как ты назовешь резню в той деревне? — осведомилась она.

— Откуда я знал, что Орочи охотился на меня? Я не знал даже, что он ожил, а ты винишь меня в том, что он убил…

— Орочи? — повторила Аматэрасу. — О чем ты?

Инари смог встать, все еще держась за руку и задыхаясь.

— Думаешь, эти раны мне нанесли люди? Они были уже мертвы, когда я нашел деревню.

— Уже мертвы? — прошептала она.

— Ты всегда думаешь обо мне худшее. Орочи убил их, чтобы скрыть свое присутствие и напал на меня, когда я остановился, чтобы осмотреться.

— Но… я не ощутила Орочи…

— Как и я, пока он не вспорол меня.

— Я… не понимаю, — прошептала Аматэрасу.

— Что непонятного? Орочи хотел Муракумо и…

— Муракумо? Меч Сусаноо?