Тёмная легенда [любительский перевод]

За все эти века они потеряли столь много детей и женщин, что все женщины тщательно охранялись: они были нужны для рождения детей, особенно девочек. Большая часть новорожденных были мальчиками, и большинство не выживало в первый год жизни. Их род был на грани исчезновения. Франческа смирилась со своим одиноким существованием. Она не собиралась менять всю свою жизнь только потому, что Габриэль внезапно решил вернуться из небытия.

Почувствовав влагу на лице, Франческа взглянула на небо. Совершенно ясное небо над головой, ярко сияющие звёзды. Удивившись, она подняла руку и коснулась слез на лице. Это ещё больше усилило решимость, что Габриэль не получит право вмешиваться в ее жизнь. Он уже заставил ее плакать. Он всё погубил. Без оглядки, не задумываясь, лишил ее Солнца. В этом весь Габриэль. Он принимает решение и ожидает, что весь остальной мир согласится с ним. Он сам себе закон и будет ждать, что Франческа сделает все, что он прикажет.

Франческа свернула за угол, глубоко вздохнула, и направилась к больничной парковке. Она не хотела, чтобы что-нибудь показалось странным. Брайс встретил ее вскоре после того, как она вошла в здание больницы, что наводило на мысль о том, что он оставил четкие распоряжения, чтобы его немедленно уведомили о ее прибытии. Он провел ее по коридорам к отдельной палате. Повсюду были плюшевые медвежата, воздушные шары и цветы. В кровати лежала маленькая девочка, очень бледная и с темными кругами под глазами. Как всегда, Брайс не сказал, что именно случилось с пациентом, позволив ей вместо того совершить свой собственный «необычный» осмотр.

— Ее родители знают, что ты попросил меня взглянуть на нее? — тихо спросила Франческа.

И хотя ее голос был негромок, ребёнок пошевелился и открыл глаза. Девочка улыбнулась посетительнице.

— Вы та леди, помогающая людям, о которой говорил доктор Брайс. Мама сказала, что вы придете навестить меня.

Франческа хмуро и раздраженно взглянула на Брайса. Она тысячу раз говорила ему никому о ней не рассказывать. Франческа не могла допустить огласки. Они не раз спорили над этим вопросом. Она прикоснулась кончиками пальцев к тоненькой детской ручке.

— Тебе больно, да?

Малышка пожала плечами.

— Всё в порядке. Теперь я привыкла к этому.

Неожиданно холодный ветер колыхнул занавески и Брайс взглянул на окно, проверяя, что оно закрыто. Сквозняк в комнате — последнее, что им нужно. Франческа целиком сосредоточилась на ребёнке. В такие моменты, она больше ни на что не обращала внимания. Словно существовали только девочка и Франческа.

— Меня зовут Франческа. А как твоё имя?

— Челси.

— Что ж, Челси, ты не будешь против, если я подержу твою ручку несколько минут? Это поможет мне понять, что с тобой происходит.

Медленная улыбка осветила лицо малышки.

— Вы не будете колоть, тыкать и вонзать в меня иголки?

Франческа улыбнулась в ответ.

— Думаю, мы можем благополучно оставить эту работу Брайсу. — Она взяла маленькую ручку. Кожа была очень тонкой, почти прозрачной. Этот ребенок чахнул. — Я просто посижу здесь с тобой и сконцентрируюсь. Возможно, ты почувствуешь местами тепло, но больно не будет.

Взгляд Челси замер на лице Франчески, рассматривая выражение ее лица, а затем она решила довериться. Она торжественно кивнула.

— Давайте, я готова.

Франческа закрыла глаза, сосредотачиваясь на ребенке и только на нем, выбросив все остальные мысли из головы. Она послала себя за пределы собственного тела на поиски, став столь же иллюзорной, как энергия, тепло и свет. Проникнув в ребенка, Франческа начала медленный, тщательный осмотр. Кровь девочки была нездоровой. На кровообращение обрушивались массовые атаки, и жалкие антитела не могли противостоять вторжению захватнической армии. Франческа продолжала осматривать все органы, ткани, мышцы и сам мозг. На миг ее захлестнула печаль, подвергая опасности возможность нахождения в теле ребенка. Она очень сочувствовала этой маленькой девочке, столько лет страдавшей за свою недолгую юную жизнь.

Покачнувшись и быстро моргая, Франческа вернулась в собственное тело. Как всегда, она чувствовала себя дезориентированной и слабой после внетелесного опыта. Недолго посидев в тишине, она подняла глаза на Брайса.

— Франческа. — Он произнес ее имя тихо, с большой надеждой. То был не вопрос. Как доктор, Брайс знал, что с точки зрения медицины Челси умирала, ее тело не выдерживало столь свирепого нападения ужасной армии. Брайс выглядел измученным, скорбь застыла на его лице. Он сделал все, что мог, но и этого было мало.

— Возможно. — Франческа взглянула на настенные часы. Утро, половина четвертого. Сколько времени займет исцеление этого ребенка и изгнание всех раковых клеток из изнуренного тела? Успеет ли она закончить и вернуться домой до восхода солнца? Да какая разница. Жизнь ребенка стоила риска. И она не против прогуляться под солнцем.