Тёмная магия

Илвет вновь рассмеялась – легка она на веселье. Ответила за принцессу проходившая мимо толстушка, тоже в ученической рубашке:

– В другом крыле они, да и хорошо. Негоже чуть ли не голышом выхаживать, а под мужескими взглядами совсем срам. У нас в Закатном королевстве такое за непотребство считают. Как мы сейчас в одних рубашках – ни в жисть не учинили бы.

Да уж, на западе…Там самые строгие нравы на Кольце.

Эван покачала головой. Хорошо, что она из Восточного королевства: может, отец свыкнется с мыслью, что младшенькая-то у него к темным подалась. Ах, хоть бы весточку от отца получить! Но одновременно страшно – аж в животе свербит – что же напишет отец? Только письмо от него Эван рано или поздно получит, да мало того, сама первая должна отписать родителю. Что она скажет?..

Шум и гам отвлекли от размышлений. Впереди за широкой и высокой аркой располагалась длинная комната, наполненная голосящими ученицами. Кто фыркал от холодной воды умывальников, кто жевал лист белоцветника, освежающего дыхание, а другие выстроились в две очереди: одна к уборным, другая к пяти умывальникам – и конечно же пребывать в молчании два десятка девиц не могли ну никак.

– Явились наконец! – довольная собой Тиамет встретила подруг; рослая девушка управилась со всем одной из первых. – Говорила я вам, поторапливаться надо.

– А ты бы свой умывальник и попридержала для подруг! – сказала принцесса. Она морщилась, когда глядела на толпу.

– Я пробовала, – отмахнулась Тиамет, – да чуть живьем не съели.

Все трое сокурсниц рассмеялись; а что делать? – только ждать, коль не успели первыми; зато длинные волосы Эван и Илвет почти в порядке. В отличие от некоторых.

– Буду наверху. – Тиамет удалилась.

Глядя ей вслед, Эван в очередной раз подивилась росту и крепкому сложению, а после покосилась на принцессу. Каково ей в одной толпе с дочерьми бондов и купцов – не все же вокруг высокородные. Пока еще дойдет до них очередь справить утреннюю нужду и умыться!

Все же дочь сигмарского короля, а Фроддон Первый слыл не просто монархом сильнейшей державы Кольца, но и богатейшим из богатейших. Когда с Полумесяцем не воевали, золото от торговли с югом текло рекой. Но нынче принцесса Илвет не при дворе венценосного родителя и ждет наравне со всеми, а впереди наверняка и худородные есть.

Однако ничто не выдало в Илвет неприятия одной из главных традиций академии – все ученики равны меж собой. Искорки, выдержавшие Испытание, оставляют знатность и богатство за голубыми стенами Локонтелора.

Но, честно говоря, Эван как раз таки хотелось, чтобы толпа девиц немедленно расступилась. Природное свойство человека поутру требовало своего. К счастью, очередь перед принцессой и баронской дочкой быстро сокращалась.

Когда же Эван нажала на тросточку умывальника и вниз потекла струйка воды, то не смогла сдержать возгласа:

– Холоднючая!

Ледяная! Поди, чтобы ученицы не простаивали перед умывальником дольше необходимого. В каждый-то ведь чистой воды натаскать нужно, а грязную из деревянного ведра под умывальником вовремя вынести. Да и умыться надо успеть всем.

Вода сгоняла последние остатки сна. Плеснув еще раз на лицо, Эван уступила место толстушке из Закатного королевства, вытерлась полотенцем и взяла из простой глиняной тарелки на табурете рядом с умывальником листочек белоцветника.

Отец мог позволить белоцветник для домочадцев, но лишь два раза в неделю. Здесь же будто не помышляли о цене освежающего рот растения. Для всех принесли! Хоть и темная школа приняла Эван, да еще и чуть не казнили, но жизнь в академии имеет свои преимущества, и буквально с первых же дней.

– Идем, – Илвет тоже управилась, – времени не так уж много.

Подруги поспешили наверх. Тиамет лежала на своей кровати, закинув ноги на спинку. Принцесса Илвет безмолвно кивнула на ее пятки и вздела очи к потолку. Эван пожала плечами. Ну, не высокородная Тиамет, манерам не обучена. Может, академия привьет будущей волшебнице с волосами цвета пепла понимание о должном поведении.

– Как они сказали? – спросила у потолка Тиамет. – Сегодня первый день учебы! Но я что-то волнуюсь, и еще есть хочется. Не знаю даже, чего больше хочется: то ли ломтя хлеба с молоком, то ли магии.

– Скажешь тоже, – возмутилась Илвет, – конечно же, магии!

Эван тоже хотела высказаться за магию. Мол, поесть можно потом… но не успела. Неожиданно открылась дверь, теперь без стука.

– А! Вот вы где, лисички мои!

В палату вошла миловидная женщина средних лет. Роста обычного, с Илвет или Эван. Чуть полноватая: из тех, кому лишний вес к лицу. Из-под распахнутого легкого плаща коричневого цвета выглядывало серое платье с глубоким вырезом на большой груди и красно-белый передник с вышитым черным василиском. На голове красный чепец. На ногах ботинки, как у добропорядочной жены зажиточного бонда.

В руках пришедшая держала три свернутых плаща: по цвету таких же, как на ней.

– Ну, лисоньки, собирайтесь!

Улыбнувшись, женщина подошла к трем девушкам и деловито раздала свертки.