Тёмная магия

Телохранители взыскующей, как дрессированные псы, развернулись к дверям. Они были довольно молоды, крепки и хороши собой. На одно лицо. Близнецы, но отчего-то мнилось, что ликторы вовсе не единоутробные братья, а словно ожившие статуи, сделанные рукой одного мастера. Облачены они были тоже во все черное, будто цвет темной школы черный, а не красный.

– Подождать снаружи я не смогу, – заявил герр Патрик.

– Вот как? – Маг вскинула бровь. – И отчего же?

Фрау Мара улыбалась. Холодной, леденящей душу улыбкой, а в глазах – ни толики теплоты. Близнецы-стражи замерли по обе стороны от волшебницы. Напряжены, как натянутая тетива лука. Казалось, что еще миг, и обнажат оружие, чтобы кинуться на ликтора Калиссандры ди Каллис.

Они как холеные, откормленные злые псы, а напротив матерый волчище – герр Патрик. Кто кого загрызет – тот еще вопрос, только за близнецами стояла могущественная волшебница. Шансы неравны.

Эван вдруг поняла, что думает о Патрике и Маре ди Модри с ее ликторами как о врагах. Как будто меж ними вот-вот начнется схватка! Здесь! Внутри академии! Внутри одной школы! Немыслимо!

Всем прочим Кольцом волшебники Локонтелора всегда воспринимались единым целым. Поддерживающим равновесие средь королевств северного материка и противостоящим уже не одну тысячу лет нелюдям и магам-чернокнижникам южного Полумесяца. Без волшебников Локонтелора не будет порядка в Кольце, оно рухнет к ногам южных соседей.

Но за несколько дней Эван успела убедиться, что не только разные школы академии недолюбливают друг друга, но и внутри одной школы может существовать рознь, а то и открытая вражда. Отец частенько говаривал, что мир сложен, и вот в этом Огюст ди Рокк нисколько не ошибался.

– Фрау Мара, – произнес герр Патрик после недолгой паузы, он с нарочитой открытостью оценивал ликторов-близнецов, – предварительное расследование в отношении сей ученицы совет поручил Калиссандре ди Каллис. По крайней мере, так сказала мне моя госпожа. Вы знаете, что взыскующие не вправе вмешиваться в чужое следствие. На сей счет установлен прямой запрет.

– Предварительное расследование – это еще не следствие, – парировала волшебница, ей не нравилось, что какой-то ликтор встал на пути мага и взыскующей, – пока нет следственного ордера, оно не началось.

– Тем не менее, – ответил герр Патрик; он непроизвольно положил ладонь на эфес меча, однако тут же отдернул руку. Слишком торопливо, чем выдал свое волнение. – Эта девица – ученица Калиссанды ди Каллис. Расследование в отношении нее будет вести архант. Фрау Калиссандра поручила не подпускать никого к ученице прежде ее самой. Это безусловное право первой взыскующей в данном расследовании, которое сегодня будет оформлено ордером. Я не могу ослушаться свою госпожу и одновременно взыскующую по этому происшествию.

– Что ж, – произнесла темный маг, мрачнея на глазах, – пусть будет так. Я ухожу, но непременно пообщаюсь с сей девицей, когда получу следственный ордер на Хорта Безродного. Мне потребуются и ее показания!

Волшебница резким движением бросила за спину косу, доселе лежавшую на груди.

– Как скажете, фрау Мара. – Ликтор декана темной школы почтительно склонил голову.

Маг развернулась на каблуках и покинула палату. Стражи-близнецы выскользнули следом.

– Что это было? – ахнула Эван, едва за ушедшими захлопнулась дверь.

– Ничего, – ответил герр Патрик. – Хорошо, что ничего не было.

Ликтор посмотрел на принцессу и покачал головой:

– Как же она не вспомнила, что на тебя право первой взыскующей по этому расследованию не распространяется?

Илвет побледнела.

– На меня?.. Но я-то что могу рассказать?

– Фрау Мара нашла бы чего спросить, – произнес ликтор. – Ладно, лекция уже скоро. Пойдем.

Утро выдалось прохладным, как вчера, и солнечным. Ни одного облачка над головой и высокое иссиня-голубое бескрайнее небо. Ступая по мостовым пробудившегося города, Эван думала, что не может человек быть столь неприятственным, каким показалась Мара ди Модри.

С каждым шагом гнетущее впечатление, какое оставила взыскующая, по капле исходило из девушек. Дорога до дворца академии пролетела быстро. Миновали главные ворота внутреннего бастиона, затем площадь с узором из разноцветного булыжника. На ликтора, который шел за двумя ученицами, уже почти не косились. Многие знали, что произошло в фонтане Трех русалок – нетрудно понять, почему к ученице темной школы приставлен страж.

Главная аудитория Большого дворца гудела голосами. Эван и Илвет пришли последними, они едва не опоздали и заняли свои места одновременно с появлением фрау Одель.

– Тише! – Принцесса напустилась на Тиамет, которая после бурного приветствия принялась выпытывать у Эван о самочувствии.

Пепельноволосая девица замолкла на полуслове и оглядела аудиторию. Почти все студенты притихли, а продолжали шуметь только двое, если не считать Тиамет. Она хмыкнула, нарочно прикрыв рот ладошкой, заткнув саму себя. Выпрямив спину, чинно уселась, положив руки на парту.