Тёмная материя

Угрюмов спустился на первый этаж и отворил металлическую дверь, закрытую на щеколду изнутри. Вышел на улицу и прошел через узкий проход, составленный из высоких черных контейнеров, а затем перелез через забор, сваренный из сетки, покрывшейся ржавчинной. Мужчина уходил из центра, стараясь не привлекать внимания. Пылеобразный моросящий дождь вдруг накрыл улицы, прибивая к асфальту грязь.

Сычева сидела дома на диване перед телевизором, в шерстяных носках и кофте. По телевизору шли новости, но слова диктора не доходили до сознания, занятого мыслями об Угрюмове. В квартире работало отопление, но девушка мерзла из-за переживаний вокруг себя. Сычева уже знала, что случилось с Хохловой, и зная адрес места преступления, догадывалась, из-за кого она погибла. Также журналистка выезжала на место перестрелки и видела Ивана, подручного Угрюмова, задержанного полицией. Девушка мерзла, несмотря на жару, испытывая неудобную тоску, вызванную утратой надежд на помощь Угрюмова. Он обещал ей поддержку и хорошо платил, но надежды рухнули, возвращая в изначальную точку, борьбы за будущее. В дверь позвонили.

— Ты одна? — Сергей прошел в комнату и развалился на полу, опасаясь испачкать диван. — Мне нужны ванна, перевязка и чистая рубашка.

— У меня нет в гардеробе мужских рубашек.

— Даже от любовников?

— Я предпочитаю от них деньги, а не потные рубашки. Я все знаю о дочери Хохлова. Это он заказал тебя?

— Надо съездить купить рубашку. Купи черную. У меня траур по Маше.

— Ты знаешь, сколько людей погибло возле торгового центра? Ты получишь длинный срок. Ты ранен? Сильно?

— Шесть пуль попало. Три застряли, а три прошли насквозь. Из этих трех одна запуталась в кресле машины, а две другие убили Машу. Я хотел его то же убить, но пусть мучается, насколько сможет его подлое сердце.

Сергей поднялся с пола и прошел в ванную, а Софья неспешно оделась и вышла в подъезд, закрыв на замок дверь. Она съездила в магазин и купила рубашку. На обратном пути, перед тем как зайти в дом, она набрала номер Фролова.

— Он приехал. Ранен. Кажется, сильно. Оружие? Пистолет. Да не знаю я, сколько осталось патронов. Я не буду этого делать. Мы так не договаривались. Не надо со мной так разговаривать. Это мое дело тоже. — Софья выдержала паузу, слушая указания, и после робко спросила: — Что с ним будет? Вы обещали не убивать.

Сычева вернулась и, оставаясь в верхней одежде, прошла на кухню. Угрюмов все еще лежал в ванной, и девушка, поставив чайник, насыпала в стакан белый порошок снотворного. Оставшись у окна, она дожидалась Сергея, наблюдая игру детей во дворе. Он вышел без рубашки, с уродливыми ранами от пуль, заставив девушку сморщить лицо.

— Как ты еще ходишь? Тебе нужен врач.

Сергей, не отвечая, напялил новую рубашку.

— Хочешь чай? — Не дожидаясь ответа, Софья принесла кружку, передав мужчине.

Угрюмов выпил залпом и снова прилег на пол, положив рядом пистолет.

— Я отлежусь у тебя? Мне надо придумать план. Я пока не пойму, что мне делать.

Софья вымыла кружку и осталась сидеть на кухне, ожидая действия снотворного. Через двадцать минут она вошла в гостиную, остановившись рядом с мужчиной, наблюдая его крепкий сон. Девушка вытащила обойму пистолета, пересчитав пули. Их оказалось три. Сычева снова набрала номер Фролова.

— Он уснул. Хорошо, я буду ждать.

Девушка уселась на диван, не сводя глаз с растянувшегося Угрюмова. Ей было жалко его. Может, она даже любила, впрочем, не знала наверняка, так как, по ее мнению, не способна была на любовь. Возможно, если бы она была обычной женщиной, этой дурой, как другие, и работала продавцом в магазине или даже врачом, мечтая о семейном уюте и засранцах детях, она с радостью вышла замуж за Сергея и прожила с ним до старости. Но не об этом она мечтала. Ее судьба — столичный бизнесмен, чиновник в правительстве или даже олигарх. Ее работа — это медийная личность, директор телеканала или министерское кресло.

В дверь позвонили, прервав мечтания. Сычева, полагая, что приехал Фролов, открыла дверь, не глядя и не спрашивая, кто. На пороге стояла подруга Вера в синих джинсах и кожаной короткой черной куртке с высоким воротником. Подруги секунды изучали друг друга, а затем Вера ударом ноги в живот отбросила Сычеву на ящик под обувь в дальний угол прихожей. Софья, согнувшись от боли и потеряв очки, шарила руками перед собой, то ли защищаясь от новых ударов, то ли прося таким образом пощады. Вера, схватив подругу за ворот, выволокла ее в центр узкой прихожей, зайдя со спины и накинув ей на шею веревку. Софья захрипела, схватившись одной рукой за горло, другую протянув назад, за спину, бесполезно пытаясь дотянуться до подруги.

— Вот, сука, и пришел твой час. Не ожидала, что сегодня подохнешь? — Вера не спешила убивать, рассчитывая сначала потешиться.