Тёмная метка

Я почувствовала, как мои щеки заливает жар. Но после всего случившего глупо было врать и притворяться, что он мне безразличен. Поэтому я справилась со смущением и нашла силы взглянуть ему в глаза.

– Я спрашивала, нравлюсь ли я вам хоть немного. А оракул сказал: «Императрица сама выбирает себе пару». И я очень расстроилась тогда, ведь я подумала, что императрица – ваша любовница.

– Что?! – брови ректора взметнулись вверх, а лицо вытянулось.

– А что я могла тогда подумать? Ведь я не знала…

Он снова помрачнел.

– Не знала чего?

– Кто мои настоящие родители и кто я… – Почему-то на этих словах голос стал глухим и хриплым.

Я ожидала, что ректор начнет все отрицать, ведь все эти месяцы, что я провела в школе чернокнижников, он старательно оберегал меня от этого знания.

– Что ж, – он слегка поклонился. – В таком случае приветствую вас, ваше императорское высочество.

– Перестаньте, пожалуйста, – простонала я и сделала шаг к нему навстречу. И он, кажется, передумал выписывать реверансы.

– И кто же тебя просветил? – он сузил глаза. – Кто еще в курсе тайны, которая запросто может тебя убить?

– Призрак, – честно призналась я. – Ну да, призрак. Я встретила его в замке Огеленов. И он перебрался сюда, чтобы за мной присматривать. Он у меня в шкафу… – я вспомнила, как этот негодяй закидал ректора шапками и чулками и покраснела. – Извините… Это наш родовой призрак, он оберегает наш род еще со времен великих королей. Ну, не всех, конечно, а только наследников.

– Понятно.

Какое-то время ректора молчал, словно пытаясь осмыслить все, что я сказала. А затем заговорил, серьезно и жестко:

– Что ж, ты все знаешь. Может быть, так и лучше. По крайней мере, я могу надеяться, что ты станешь вести себя чуть благоразумнее. Если теперь вполне понимаешь, насколько важно тебе не высовываться и не ввязываться в неприятности.

А вот это было совсем обидно.

– Я ведь не виновата, что сумасшедшая девица наложила на меня проклятье!

– Не виновата, – согласился ректор. – Но я уже говорил: проклятье тебя бы и не убило. А вот в том, что ты, никому ничего не сказав, пошла одна в комнату Виоланы… О чем ты вообще думала? Ты ведь считала ее убийцей!

– Но ошиблась, – попыталась оправдаться я.

– Не так уж и ошиблась. Если бы мы не пришли вовремя…

Она бы меня убила. Да, магистр Линард прав.

Разговор складывался совсем не так, как я себе представляла. Я-то полагала, что уже через несколько минут он снова заключит меня в объятия, будет шептать мне всякие нежности на ухо, расскажет мне о своих чувствах, наконец. Как же я ошибалась! Впрочем, его ведь тоже можно понять: он ведь ужасно за меня испугался. А если уж я ему действительно нравлюсь…

– Обещаю, я буду вести себя благоразумнее, – смиренно потупив глазки, сказала я.

– Очень на это надеюсь. Разумеется, я буду защищать тебя и вытаскивать из всех передряг. Если понадобится, спасать тебя даже ценой своей жизни, как это сделал бы на моем месте любой подданный. Но однажды моих сил может просто не хватить, чтобы исполнить свой долг.

Я застыла, словно он влепил мне пощечину.

– Так вы поэтому меня спасали… тогда? Чтобы уберечь наследницу престола?

– Разумеется, – ответил он, глядя мне прямо в глаза.

– Но разве… – Нет, это не могло быть правдой! – Разве только поэтому? – мой голос дрожал.

Лицо ректора вдруг смягчилось. Он сделал шаг ко мне и накрыл мою руку своей.

– Аллиона, я не знаю, что ты там себе нафантазировала, но для тебя же будет лучше, если ты оставишь эти фантазии. Да, императрица сама выбирает себе пару. Только вот я – не очень хороший выбор.

Я едва сдерживала подступавшие к глазам слезы. А ректор продолжал:

– Лучше тебе выбрать кого-то, кто еще способен любить.

– Но вы способны! – я сделала еще маленький шажок, и мы оказались совсем близко. – Я знаю это, я помню это. Вы же поцеловали меня тогда!

– Аллиона, послушай, – он говорил со мной так мягко, будто я была ребенком, которого не взяли на ярмарку. За один этот тон хотелось его убить. – Ты ведь сама попросила меня об этом. Ты думала, что скоро умрешь. Я не мог сказать тебе правду. Кто бы мог отказать тебе в этой невинной просьбе?

Никогда не думала, что слова могут хлестать так больно. Я сделала шаг назад и покачнулась, испугалась, что не устою на ногах – таким болезненным был этот удар.

Не знаю, откуда взялись силы, но я смогла распрямить плечи и высоко поднять голову. И когда я заговорила, мой голос почти не дрожал.

– Я поняла вас, магистр Линард. Проститемое поведение. Это была чудовищная ошибка. Я ее больше не повторю.

– Погоди, Аллиона, – он сделал шаг ко мне, но я остановила его жестом. Оставаться с ним наедине было невыносимо. Острая боль, которая пронзила все мое тело, когда Виолана начала меня убивать, не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас.

– Обещаю, что буду вести себя благоразумно, – повторила я и вышла из кабинета.

Я не помню, как брела по коридорам, как вышла из академии и вернулась в общежитие. Казалось, вся тяжесть мира упала мне на плечи.